В январском номере журнала "Молодая гвардия" вышла подборка моих стихов.
ВСЕ МЫ – ЧЕЛОВЕКИ
ЯВИВШИСЬ В РАЗГАРЕ ЛЕТА…
Явившись в разгаре лета
На свет желторотым птенцом,
Я не был рождён поэтом,
Но пахарем и жнецом.
Своей не противясь сути,
Шагал по земле, не скользил,
Извечно по локоть в мазуте
И по колено в грязи.
Но как-то на мёртвом поле
Заплакав, запев ли навзрыд,
Вдруг понял я, что у боли
Тоже есть рифма и ритм.
РУСЬ СВЕТЛАЯ
А Русь моя всегда была светла
Тем, что свеча не гасла пред иконой,
Тем, что сияли в небе купола
И плыли вдаль малиновые звоны.
Но в сумраке неверия и лжи
Мерцанье свеч так тускло и так робко…
Ведь вера – это совестность души,
Как средь болот спасительная тропка.
Вот потому и холодно живём:
Жестокость слов и безответность сердца.
Душа без веры, как без печки дом.
Ни приютиться в нём, ни обогреться.
СВЯТАЯ РУСЬ
Вот казалось: надо жить бы да радоваться…
Не дают, пытаясь взять на излом.
Видно, хватит «заявлять» да оправдываться.
Против лома может быть только лом!
Нас косили и мечами, и пулями.
Мы знавали и тюрьму, и суму.
Только вот «на поводке нас выгуливать»
Не позволим никогда! Никому!
Мы осилим все невзгоды и беды.
Нам опорой служит Божье плечо.
Но не злите, не будите Медведя!
И запомните навек: «Кто с мечом
К нам войдёт, тот от меча и погибнет».
Зарубите на носу, господа.
Русь не зря звалась Святой и Великой.
И останется такою всегда!
ЗЛО
Ну, почему сегодня снова,
Когда и солнце, и ручьи,
Всего одним недобрым словом
Я вышиблен из колеи…
И воздух показался горше.
На сердце горкою – зола.
Людей хороших всё же больше…
Откуда ж в мире столько зла?
Ответ, он в мудрости народа,
Как вечность стар и вечно свеж:
Зло – ложка дёгтя в бочке мёда.
Всего-то… А попробуй, съешь…
ОПЯТЬ…
"Опять ты влип! Ну, сколько можно
На ровном месте ставить шишки?!
Тебе давно пора, Серёжа,
Из детских выпрыгнуть штанишек".
Опять... И дальше как по нотам:
«Мол, нет ума - считай, калека...
Пора взрослеть...»
А я всего-то
Опять поверил человеку.
ОТЦЫ И ДЕТИ
Так повелось на белом свете
С каких-то неизбывных пор:
Между собой отцы и дети
Ведут неразрешимый спор.
Одни у жизни на излете,
Ещё держа в руках концы,
Вздыхают горько: «Что поёте,
Вы, мокрогубые юнцы?!
Порастеряли страх да совесть,
Копытцем слабым землю взрыв?
От вашей музыки бесовской
Мир полетит в тартарары».
В ответ им, хоть и без обиды,
Но рубят твердо голоса:
«Папаша, ваша карта бита!
Иное время на часах.
Отгорьковал ваш век полынный:
То гололед, то недород…
Пора кончать тянуть волынку,
Когда вперёд труба зовёт!»
Спор этот, то горласт, то вежлив,
Не прекращается века…
А что же мир? Стоит как прежде…
Стоит пока…
РАЗГОВОР С ВНУКОМ
-Непорядок, внучек, это.
Взяться бы за ум пора!
Две пятёрки по предметам:
Только пенье и физра.
Остальные – тройки, тройки…
Ох, задуматься бы тут!
Ведь с такими и на стройку
Красить стены – не возьмут.
-Дед, да ты – отстой полнейший!
Право слово – динозавр!
Что сейчас всего важнее?
Это – пенье и спортзал!
Кто живёт других богаче,
Чьи тут яхты да дворцы?!
В той же Думе, не иначе,
Всё спортсмены да певцы.
Вон, боксёр, сосед наш Боря –
Фирма, «Бентли»… Всё – спортзал.
А тебе «квадратный корень»
В этой жизни что-то дал?
Кто зубрил до «кровь из носу»
«Пифагоровы штаны»,
Тот одни штаны и носит
От весны и до весны.
- - -
Может, правда я «не в теме»?
Стар, как логика сама?
Или просто в наше время
Посходили все с ума?
ВСЕ МЫ ЧЕЛОВЕКИ
Сопишь себе под крылышком у Бога,
С друзьями под винцо шашлык жуёшь…
Есть и такие (к счастью, их немного)
Кому вообще руки не подаёшь.
Но жизнь – не мельтешение по кругу.
Случится ситуация, остра,
Когда врагу протягиваешь руку
И уступаешь место у костра.
Поделишься пайком, согреешь чаем
И не следишь из-под прикрытых век…
Нет, мировую с ним не заключаешь.
Он – враг. Но…, всё же, тоже – человек.
У ДОМА ПРЕСТАРЕЛЫХ
Постояльцы сих мест не особо речисты.
Их шаги, словно поступь Христа по воде.
И под небом лазурным, до одури чистым,
Корпуса меж сосенок разбросаны, где
Доживают свой век старички и старушки,
Может даже, в обидах, неведомых нам…
Но заметил: здесь чаще кукуют кукушки
И подольше… надежду даря старикам.
БАБА СИНА
А что кому примнится в полудрёме, -
Зараз не угадаешь нипочём.
Кому-то – чёрный человек в проёме,
Кому-то – ангел белый над плечом…
Вот задрожала веточка рябины,
Оставив горку ягод на песке,
И встала у крылечка баба Сина
В халатике и пёстреньком платке.
И растревожил душу тёплый запах
Стряпни, что вынималась из печи…
Она всегда приходит так внезапно.
Стоит и смотрит. Смотрит и молчит.
Мы и без разговоров с нею ладим.
Ей сверху всё известно про меня.
То, словно в детстве, мне вихры пригладит,
То повздыхает, голову склоня…
Не разорвать невидимые нити
Ни людям, ни событьям, ни годам…
Я знаю: это Ангел мой Хранитель,
Что до скончания века Богом дан.
ЧЕЛОВЕК-ЧЕЛОВЕКУ
Закалённые школой и жизнью,
Заучили мы на зубок,
Что в проклятом капитализме
Человек человеку – волк.
Этот лозунг мы знали твёрдо,
Как правдивейшую из правд.
А у нас, отвечали гордо,
Человек человеку – брат.
Так на самом деле и было.
Жили, может быть, рая близь.
Но какою-то злою силой
Нас вогнали в капитализм.
Враз сменились и гимн, и знамя.
И, нырнув в бурлящий поток,
Мы на собственной шкуре узнали:
Человек человеку – волк.
Жить по волчьим законам – не гоже.
И средь всех потерь и утрат
Я надеюсь, что станет всё же
Человек человеку – брат.
Сергей Чепров.
Темрюк.