Жестокими неонацисты стали,
Стреляют по жилым домам!
Не думают, что там же дети,
И старики живут ведь там!
Под мощью западных орудий
И этот дом не устоял.
Вновь тишина, в разбитом доме,
Ребенок свою маму звал.
Скорей он разбирал завалы,
А крик, всё громче, громче был,
То, что увидел русский парень,
Оцепенев, вовсе застыл!
Он обнаружил там девчушку
И было ей от роду, три,
А, рядом, под большой плитой,
Лежала мать, уж неживой.
Руками тельце прижимала,
Хотела дитя защитить,
О Боже! Дочь живой осталась!
И потому она кричит!
Он снял бушлат, одел девчушку,
Она прижалась вдруг к нему,
От страха тельце всё дрожало,
Он прижимал её к лицу!
Девчушка плакать перестала,
Глядела нежно на бойца,
Как будто видеть она стала,
В том парне, своего отца!
Он нес девчушку ближе к людям,
А сам, боец, вдруг вспоминал,
Что дед его, здесь, воевал,
В войну, Донбасс освобождал!
Мечтал солдат, слезу стирая:
Когда вернусь с войны живой,
То разыщу девчушку эту,
И заберу с собой, домой!
И словно, воин в трептов-парке,
Он нёс ребёнка на руках!
Украинкой, была девчушка,
Но, Русский, спас её солдат!