На перекрёстках божественной сути,
не по причине и не без рифмы,
с желанием лёгким, просто до жути,
где не старался ни мастер, ни бог.
И порой, даже, без настроения,
спит и мечтает об одном лишь душа,
чтобы рифма сложилась, будто печатью,
суть передав, познав в нём снова себя.
И с каждой буквой, запятой, многоточием,
в каждой строке, исписанной вновь,
чувства, вроде, вносится скромно,
но ощущается, как большой силой, любовь.
И это прекрасно, и этим всех манит,
уникальной чертой уложится в размер,
заложив туда те обычные чувства,
что не измерит знаменитый Ампер.
Но в этом и прелесть, в этом и счастье,
в этом есть суть, как на стол есть подача,
ведь строками можно кричать и плясать,
и всею душой туда себя отдавать.