Рассказ 3
По большому счету,
вся наша жизнь –
большая импровизация
Р.Хорошев
В один из вечеров, я был любезно приглашен Гуру для музицирования на электрогитарах с восточным чаепитием по специальному рецепту. Гурген был прекрасным импровизатором. Хотя я и знал, что он может вытворять всевозможные трюки с гитарой, но каждый раз это было, что-то новое, поэтому всегда с удовольствием ходил на такие вечера, предвкушая увидеть и услышать, что-нибудь новенькое с перчинкой.
Сегодня Гурген был особенно интересен и загадочен. Весь его образ напоминал эдакого Будду, а если точнее, то некоего просветленного украинского казака. Его свисающие длиннющие усы аж никак не портили общий вид, а придавали некий шарм. На нем были штаны афгани, напоминающие шаровары и свободная на выпуск белая льняная индийская куртА. Не хватало к этому образу только казацкой шапки кобур и шабли. «Что-то здесь не чисто.» - подумал я про себя, но виду не подал.
Стоит отметить, что чайная церемония проходила сугубо в восточном стиле. Никаких стульев. Мы сидели на полу на мягких подушках перед невысоким квадратным столом, на котором стояли пиалы и небольшой керамический чайник с коротким носиком, на котором были аккуратно выведены иероглифы. Гурген сидел в позе лотоса и совершал какой-то ритуал с чаем, то наливая в пиалу, то вновь выливая его в чайник. Я молча наблюдал за этим действом, не смея спросить, что за манипуляции он совершает. Выдержав паузу, Гурген сам начал с разъяснений:
- А знаешь ли ты, Студент, что в древних китайских трактатах сказано примерно такое: «Сделайте три вдоха и три выдоха, и налейте чай в чашки, а потом, чтобы чай отдал свой аромат воде, вылейте чай обратно в чайник. Затем снова сделайте три вдоха и три выдоха, после чего преподнесите чай гостям»?
- Откуда мне знать? – вопросом на вопрос ответил я, - в школе такому не учат, - пытаясь перевести в шутку свою неосведомленность.
- Так, во-первых, перемешивается чай, а во-вторых, согревается чашка. Никакой мистики. – объяснил Гуру и продолжил. - и называется это уч-марта кайтар или просто кайтар.
- А, ну теперь все ясно, так бы и сразу сказал, что в марте квартал, а после марта идет девяносто пятый.
Мы рассмеялись.
- Очень давно в Китае в эпоху Тан, один знаменитый монах Цзяо Жань говорил, что, выпив чашку чаю, человек уже не может впасть в дрему; он чувствует себя открытым влиянию небес и земли. Выпив еще одну чашку чаю, он чувствует себя как будто омытым свежим дождем. Выпив третью чашку, человек познает природу вещей. Он считал, что нужно успокоить свое сердце и душу, чтобы постичь связь чая с горами и реками, природой, небом и землей, между душой и телом. – невозмутимо продолжил Гуру.
После выпитой третьей чашки чая, а если быть точным, то после третьей пиалы, я не выдержал:
— Вот смотри, Гуру, ты говоришь о ритуалах, о четком соблюдении правил, а сам напоминаешь мне запорожского казака? Какая-то несостыковочка получается. Где же связь, если восточное чаепитие с намеком на казачество? – немного возмущенно выпалил я.
- Ай да Студент, ай да молодец! Заметил-таки. – расплылся в улыбке Гурген.
Выдержав небольшую паузу, он продолжил:
- А хочешь расскажу тебе одну поучительную притчу?
Я одобрительно кивнул.
- Очень давно, в древности…
- Ой, вот снова начались древности, обряды, шмабряды - почему-то перебил я Гуру, — Это мне напоминает один детский рассказ: «В одном темном-темном лесу был темный-темный дом…»
- Сейчас кто-то в одном светлом-светлом доме получит сильно-сильно по шапке за то, что перебивает старших! Поэтому буду бить больно, но аккуратно. – нахмурившись, но совершенно спокойно сказал Гуру.
Не скажу, чтобы я сильно испугался, но почему-то, ощущение легкой дрожи в руках, напрочь отбило охоту снова его перебивать.
- Сорри, Гуру. – пытаясь извиниться, промямлил я, - не сдержался. Молодой – горячий.
Здесь я почувствовал себя немного нашкодившим школьником.
- Ладно. Теперь наберись терпения и дослушай. Так вот. – все так же спокойно продолжил Гурген, - Очень давно у одного не молодого монаха была кошка, которую он любил. И каждое утро он ходил с ней медитировать на холм, где росло раскидистое дерево, в тени которого было очень уютно. И чтобы кошка не убежала или не залезла на дерево, чтобы потом ее не снимать с него или не искать, на время медитации монах привязывал ее. По окончании медитации он отвязывал кошку и благополучно возвращался обратно. Так он делал много лет. Молодые его ученики, видя это каждый день, решили, что привязанная к дереву кошка позволяет постичь более глубокие духовные созерцания и сами начали это практиковать – привязывать кошек. Понимаешь в чем суть?
- Я понял! Суть не в форме, а в содержании! – восторженно объявил я.
- Все верно. – ответил Гуру.
- Тогда у меня вопрос: есть ли смысл в этих ритуалах или в традициях, если все равно мы не вникаем в суть, а тупо повторяем форму, как обезьяны? Вот я когда играю на гитаре, то мне в кайф импровизировать, а не исполнять давно заигранные этюды или пьесы. Скукотища! А ведь в жизни точно так же! – я напряг лицо, чтобы придать еще большее значение моим словам, и от этого казаться гораздо умнее.
- Хороший вопрос. – Гуру улыбнулся от моего вида и продолжил, - В импровизации на инструменте, только отчасти знаешь правила, потому что в момент обучения ты способен именно эту часть изучить.
- Какую эту? – я не совсем понимал в чем речь
- Ту, которая доступна в коридоре наших возможностей или ограниченностей. И в импровизации мы пользуемся именно этой частью. Знания правил, которыми ты овладеваешь, помогает выйти на следующий уровень новых знаний. – пояснил Гуру.
- Круто! Это же многое решает! Становишься эдаким мудрецом, знающим ответы! – обрадовался я.
— Ну это, как сказать. Приобретенные знания – не панацея от всех проблем или не ответы на все вопросы, это лишь тропа ведущая вперед. Познания правил импровизации в своей области — это всего лишь приоткрытая завеса части общей картины бытия. – сказав это, Гуру и начал поправлять на себе свой прикид. Затем продолжил:
- Мой внешний вид в начале нашего чаепития дал всего лишь намек на содержание, которое ты уловил. В жизни, как в музыке. Этюды и пьесы – это лишь намек - толчок вперед.
- А когда же кайфануть от своей импровизации, если все время заниматься поиском намека и толчком от жизненных этюдов? – не на шутку расхорохорился я.
- Да, не случайно есть выражение: «поймать кайф». Он сам по себе не приходит, его нужно именно поймать, почувствовать. – Гуру оставался невозмутим.
- И что же для это нужно сделать? – спросил я.
- Чтобы виртуозно играть на инструменте, нужно понимать куда идти в музыкальной гармонии и владеть разными игровыми приемами, причем, постоянно оттачивая свое мастерство многочасовыми практическими занятиями. – отвечал Гурген. - А до этого: сыграть огромное количество произведений других авторов, переслушать и пересмотреть огромный материал исполнителей-виртуозов и прочее. Получив определенный багаж и зная куда идти, начинаешь уже выбирать, как это сделать, что использовать и какими приемами. Даже выйдя за пределы тональности, ты сможешь предать импровизации определенную привлекательность.
- С инструментом немного понятно, но как это отражается в нашей жизни? – поинтересовался я.
- Во всей жизненной игре те же принципы, – продолжал Гурген, - в ней не обязательно жить (играть) по прописанной партитуре. Нужно постоянно исследовать, читать, наблюдать, овладевать навыками этой «игры». Для этого нужно определить свою codu (окончание произведения), конечный аккорд своей пьесы. И выбирать те приемы, которые были наработаны до этого: читая, познавая, пробуя, оттачивая.
- А что же главное в этом всем, на что обратить внимание? – эта тема была мне очень интересна, поэтому слушал наставления открыв рот.
Гуру сделал глоток ароматного чая, выдержав небольшую паузу, продолжил:
- Главное, Студент – получать кайф от того, что ты делаешь!
Я задумался и начал рисовать в голове разные картинки, потихоньку улетая куда-то в своих фантазиях. Голос Гуру вернул меня к беседе:
- Во-первых, нужно знать куда идешь, а во-вторых, понимать приемы применения в импровизации и конечно же от всего этого кайфовать.
- Гуру, но ведь знать и понимать – это скорее логика. Где же здесь кайф? – я был немного в недоумении.
- Во всем этом не только логика, хотя она очень важна, но и чувства, интуиция. Логикой выстраиваешь только направление, а все остальное уже чувствами и интуицией. В этом есть секрет неуловимости кайфа.
- Но если мы исполнители, то значит и должен быть зритель?
- Верно, Студент. Игра на инструменте начинает цениться только тогда, когда ты играешь перед аудиторией. И последняя оценивает качество твоей импровизации, хотя может и не понимать ничего в тонкостях исполнения. Чем аудитория руководствуется на тот момент, никто не знает, хотя, общее понимание и представление об оценивании можно предугадывать. При этом всегда остается что-то, не вписывающееся в общую концепцию восприятия слушателя.
- Тайна, покрытая мраком… - я глубоко вздохнул, поскольку был немного озадачен.
- Да, Студент, отчасти ты прав. – здесь лицо Гуру несколько преобразилось и появились нотки какой-то секретности, он прищурился, - Я бы сказал немного иначе: здесь включается тайна и магия. А если ты играешь, используя все свое мастерство, знаешь куда идти, плюс есть удача (это то, что исходит из тайны мистической и даже магической), то игра доставляет настоящий кайф.
- Однако. – единственное, что смог я произнести в ответ на все услышанное.
- А давай-ка поимпровизируем, предложил Гуру, - бери гитару.
Я взял гитару и начал наигрывать традиционный блюзовый квадрат. Не скажу, что все получалось, но меня как раз в этот момент выручали заученные блюзовые «ходы» и фразы. Гурген играл вместе со мной, поддерживая меня.
После нескольких квадратов перед моими глазами открылась водная гладь, простирающаяся на огромные широты и соединяющая собой два дальних берега.
- Что ты видишь? – спросил меня Гуру, давая понять, что он в курсе происходящего.
- Вижу водную гладь и очень логично и закономерно выставленные камни, торчащие из нее.
- Прыгай по ним!
Я начал прыгать по камушкам, руководствуясь той схемой передвижения, которую запомнил, находясь еще в начале своего движения. Помню, что схема гарантировала, что, четко руководствуясь ею, смогу добраться до конечной точки. Это было весьма интересно. Прыжки с камня на камень, доставляли мне неописуемую радость. И тут стал замечать, что с каждым прыжком начинаю чувствовать себя более уверенно, и могу себе уже позволить перескакивать с камня на камень по своему рассуждению и сиюминутному эмоциональному всплеску. Правила схемы начали мной меняться на ходу. Это было не игнорирование ее, а видоизменение, усовершенствование, если можно так сказать.
- Ты все верно делаешь, – звучал голос Гуру где-то рядом. – а теперь попробуй скользить по воде от камня до камня.
«Какое же это удивительное и прекрасное чувство.» - успел было подумать, и немного неуверенно скользнул по воде. Инерция импровизации подхватила, и стремительно понесла до следующего камня. О, это было круто! И «тут Остапа понесло», это было скольжение и боком, и спиной вперед, и полуприсядом, и на одной ноге. Адреналином наполнилось все тело. Но все же где-то подсознательно понимал, что это не предел, есть еще что-то.
- Плыви! – громко в приказном тоне сказал Гуру.
Я нырнул. Немного проплыв под водой, не открывая глаз, вынырнул и уже вплавь добрался до очередного камня. Было немного непривычно и страшновато. Такого еще никогда не испытывал.
- Что ты видел? – как бы интересуясь спросил Гурген.
- Ничего не видел, глаза побоялся открыть. – задыхаясь от восторга ответил я.
- Студент, ничего не бойся кроме своего страха! Страх — это твой враг. – все так же строго звучал голос Гуру – Плыви!
Я снова нырнул. По началу не решался открыть глаза, видимо привычки боязни воды давали о себе знать. Но немного собравшись с силами, открыл глаза. О, мой Бог! А самое-то интересное именно здесь, под водой. Передо мной открылись не просто гладкие камни, а узорные извивающиеся каменные лабиринты. Каждый камень не похож на другой. И я начал, извиваясь подобно морской змеи, плыть от камня до камня…
- Глубже ныряй! – прикрикнул Гуру!
Все это время мог слышать только голос своего Гуру, и уже не совсем понимал, что играю, все происходило как-то само собой, но было четное осознание того, что моя импровизация — это проводник моего теперешнего увлекательного приключения, и если вдруг музыка остановится, то все прекратится. Мое внимание было устремлено именно под воду, в самую ее глубь. И я нырнул так глубоко, как только мог. На глубине понимание отдельных камней исчезло. Переплетения узоров слилось в один глобальный прекрасный орнамент. Все было связано и это было прекрасно. Мне открылась картина, которую прежде никогда не удавалось видеть даже в самых дерзких фантазиях. Казалось, что я могу беспрепятственно прыгать и скользить по камням, плавать и нырять вечно, но вдруг показался берег.
- Достаточно, - сказал Гуру, - можешь выходить.
Мы закончили играть. Было полное ощущение того, что меня здесь не было. Я как будто вернулся из захватывающей экскурсии, где реально своей кожей ощутил все произошедшие только что события. Еще не совсем придя в себя и пребывая в некотором потрясении, спросил:
- Что это было, Гуру?
- Ты должен был это увидеть, Студент. Побывав там, ты смог приобрести умение соединять нить своего движения со всеми ступенями возможностей, которые тебе только взбредут в голову. Частью того, что тебе открылось можешь смело делиться со всеми слушателями, но не всем. Самое глубинное и сокровенное пусть останется с тобой в тайне. – дал наставление мой Гуру.
- Я увидел, как ограничение схемы движения шаблона растворились. – сказал я.
- Да, твоя импровизация не отменила схему шаблона и не аннулировала, а дополнила, украсила и обогатила ее. В этом-то и парадокс. Казалось бы твое, на первый взгляд, хаотичное движение вдребезги разбила схему, но на самом деле, добавила лишь объем и краски. И у каждого импровизатора краски и оттенки свои. Но о красках поговорим позже. Поэтому импровизируй в свое удовольствие.
Мы оба молчали… Я все еще не мог прийти в себя. Послевкусие было прекрасным.
- А чай-то наш совсем остыл. – спохватился было Гурген.
- Ничего страшного, я сейчас новый заварю. – предложил я и пошел к плите. Это меня полностью вернуло в реальность.
- Смотри только от пережитого не утони в чайнике. – улыбаясь сказал Гурген.
- Не утону. Я по камешкам смоюсь. – отшутился я.
Чай был готов. Я подал его к столу и поудобнее уселся.
- Как там говорил древний монах о трех вдохах и выдохах? – и я начал пытаться изображать это.
Пока я гримасничал и дышал с закрытыми глазами, Гурген уже все сделал: и вдохи, и выдохи, и этот как его - кайтар, и даже успел испить глоток.
- Слушай, Студент. – перебил мое театральное представление Гуру, - а чай ниче так получился у тебя, вкусный.
- Ну так йопта! - ответил я, и подняв указательный палец вверх, добавил, - Импровизация!