Горелых парней поравняли с землёй.
Вред непоправимый, вгоняющий в ужас,
спаялся с дождём и грядущей весной,
разлил багровело-бензинные лужи.
Разорваны каски, шинели, броня.
Палас чернозёмный в запёкшемся клее.
Пейзаж февраля среди дымного дня
от крови рыжеет, и вскоре чернеет.
Огонь уничтожил простор целины,
внедряясь в тела и нутро подземелий,
оставив золу пятимильной длины,
где будут расти и каштаны, и ели,
а также берёзы и клёны с сосной
для новых домов и заборных решёток,
для новых приказов с печатью большой,
для новых гробов и листков похоронок...