Нас как плащом накрыло
тенью торговых бань,
скоро придет Берроуз
и принесёт нам хань...
Бенвей трясущейся правой рукой
поставит тебе укол,
вскрыв мастурбирующих ангелов сонм,
нас раздавит покой...
По лимфе, стекающей в ржавый дренаж
линий трамвайных и барж,
сделаем семь тысяч глупых шагов:
двинем на пляж.
Словно в лето шестьдесят седьмого
мы сбежали из девяностых:
зеленогладь Таганрогского залива,
влажные, будто окурки, звезды
и черно-белая фенька со свастикой,
на пальцах первые татуировки,
метафизический поиск красного пастика,
нарко-андеграунд: подвалы, ментовки.
И голые, точно дельфины, резвимся на мелководье -
отпустило, вроде...
Господин Дезинсектор
счет откроет убийств,
в пляске неоновой смерти,
крыша моя, клубись!
Мимо многоэтажек,
глаза хрусталь разбив,
мы идем, а нас мажут
алкоголь и грибы...
Город, словно унылая декорация...
очаровывая своей безусловной грацией,
искала, чем бы догнаться,
а, отъехав, меня за *** мацала;
неделю варим в общагах на Марцево,
меняя квартиры и этажи,
выбираем нежизнь.
Что ж, вот он, неплохой задел на бу-
дущее: заначки, вылетевшие в трубу,
в отсутствии мужа, я тебя ебу,
словно хоббит и назгул
внутри меня ведут борьбу!
Выбираем нежизнь,
такую вязкую, словно гудрон,
от которой хочется проснуться, только это нихуя не сон,
по инъекционным иглам вся кровь уходит в песок...
Шаи-Хулуд, похожий на застиранный носок,
пьет ее, словно гранатовый сок,
мы же консервируем себя на бесконечно долгий срок
в коконе, переключающем миражи
на черно-белый режим...
(записано на салфетке)
"почерневшим губам не хватает воздуха,
звезды
на оконной ладони лежат,
такие же мертвые,
как твои глаза..."