усы, всего усы
…а с некоторых пор везде – усы.
и щёточкой усы, и вислые,
живут своим отдельным смыслом
и лепятся под разные носы –
случайно ли, намеренно – однажды,
и дважды, многажды – до той поры,
пока не вылезут под носом из норы
у каждого …
как страшно
засыпать и просыпаться:
всё пялюсь в зеркало по эту и по ту
слепую грань во глянец, пустоту –
рука зависла над пинцетом,
и нос готов бежать с портрета –
куда? – растут из пор планеты,
из общих гнёзд ползут несметно
вибриссы, фокус туалетов
времён несытых, неотпетых…
усы, всего усы
что сталось с ушами?
что стало с ушами? не слева, так справа,
раздвинулись слушать гудящее зычно,
мясистым листом разрастаясь оравой
в завидной своей хлорофильной привычке
с размахом слоновьим ползти с иголовья
и, укореняясь по склонам пологим,
верить исправленному в оврагах.
что станется с ними? не справа, так слева
ничем не кончаются, тянутся длиться,
между горизонтов текут дарданеллой
и просто сквозь щели насквозь просочиться,
в окопы уйти по семи гороскопам
и, розу ветров приспособив в петлицу,
нисколько не запылиться.
моя голова в полосатом матраце
мать-матицей рада навстречу стараться
хоть малым слушком угнездиться во святцы –
всех-всех приголубить, во всём оправдаться –
сошла в летаргию – и снятся ей, снятся
чугунные и под замками пудовыми,
на сейфовых петлях и вовсе без скважин,
ко всякому важному чуткие снова,
отважны на страже:
каждое – каждому
сторож пульсирующих крестражей
под обелисками чёрных берушей –
слушай моя голова, слушай!
вот – поднимаются уши