Красуха… От слова «краса»…
От немощи духа спаси меня.
Красуха… Ком в горле, слеза…
За что же сожгли их живыми?
Деревня, в чём ты виновата?
Стояла на русской земле.
Садами да пашней богата,
Свет солнца в нехитрой избе…
А в мае опять над тобою
Застыл белых яблонек дым.
Нет, нет, не уйти нам от боли.
Ты нам в назиданье, живым.
Тут, над пепелищем горячим
Вселенская скорбь всё кружит.
Оно не остыло для зрячих,
Будь проклят, фашизм и убит.
В плач порховских здешних детишек
Вплетён плач донбасских детей.
Он слышен, отчётливо слышен.
Истошен крик их матерей.
Не надо искать оправдания
Фашизма, его не найти.
Красуха, как весть, назидание
И ныне стоит на пути.
Ком в горле и душит слеза…
Я права забыть не имею
Красуху от слова «краса».
Быть слабой не смею, не смею…
Будучи студенткой, мне довелось побывать в Красухе в мае 1981 года. Цвели яблони над трубами от печей на каждой усадьбе, горькое безмолвие стояло окрест, монумент матери…
Очень больно было это принять, увидеть. Нам с подругой Олей руководители доверили посадить цветы на мемориале. Мы старались… Читали жуткие надписи…
Тогда и предположить мы не могли , что фашизм вернётся.
То незабываемое посещение Красухи, помогло мне написать о ней…
Зоя Ярчак
Деревня Красуха входила в состав Ленинградской области. В 1932 году стала центром колхоза «Красная Красуха». В 1939 году колхоз стал участником Всесоюзной сельскохозяйственной выставки, был отмечен за успехи в льноводстве.
9 июля 1941 года Красуха была оккупирована немцами. С началом партизанского движения жители деревни стали помогать партизанам провиантом.
27 ноября 1943 года недалеко от деревни подорвалась на мине немецкая автомашина с генералом Ф. Ферчем (начальник штаба группы армий «Курляндия»), который был легко ранен. Организатор взрыва так и не был установлен: жители деревни не стали бы ставить себя под удар, а партизаны старались совершать свои диверсии вдалеке от населённых пунктов. Командование бригад, действовавших неподалёку от Красухи, провело расследование и выяснило, что никто из них к диверсии не причастен. Есть версия, что взрыв совершил мальчик Сенька по прозвищу Жаворонок, решивший отомстить за отца, погибшего на фронте[1].
27 ноября немецкие каратели ворвались в деревню и начали один за другим поджигать дома. Жителей, пытавшихся спасти имущество и скот, били прикладами, кололи штыками. Всех стали сгонять на два гумна на краю деревни, где до этого люди обмолачивали пшеницу. Двери в сараи заколотили, облили деревянные постройки бензином и подожгли. Пытавшихся вырваться из огня убивали автоматным огнём.
В деревне Красуха таким образом погибли около 280 человек. Их имена до конца не установлены, так как среди убитых были малолетние дети и беженцы из Ленинграда и Старой Руссы[1].
Уцелела после трагедии Мария Лукинична Павлова, у которой в огне погибли все дети — одиннадцатилетний Николай, десятилетняя Галя и семилетняя Надя, шестилетний Витя, а сама она от нанесённого карателями сильного удара потеряла сознание и пришла в себя только тогда, когда сараи уже догорали. Мария Лукинична нашла приют в соседнем селе и впоследствии стала прообразом памятника «Псковитянка»[1].
После Великой Отечественной войны деревня не восстанавливалась, как и 1120 других деревень из 3823, уничтоженных и разграбленных гитлеровцами. На Псковщине во время фашистской оккупации погибло 71187 мирных жителей[2].
в 1964 году был открыт первый обелиск в память о павших.