Жил-был один человек, и было у него три сына. Пришла пора человеку помирать, собрал он сыновей вместе и сказал:
- Дети мои, я умираю. И перед смертью я хочу передать вам кое-что, что может вознести вас выше всех, а может опустить ниже низшего, и это отнюдь не про уголовное наказание. Я дам вам средство, при разумном использовании которого вы станете намного более могущественными, чем другие, которые даже и близко тягаться не смогут с вами. Но станете вы такими при одном условии - если сможете вовремя остановиться, используя это средство.
Возможно, вы подумаете, что в этом нет ничего сложного, - остановиться после того, как вознесетесь над другими, - но в этом и кроется основное коварство этого средства. Став выше других, вы очень быстро забудете данный вам совет - вовремя останавливаться, - и будете дальше и дальше применять этот метод в желании подняться еще выше, хоть вы и так будете заметно способнее, талантливее, сильнее, умнее и быстрее других. Дело в том, что это средство начисто лишает памяти, а также наделяет самоуверенностью безумного, в результате человек начинает думать, что он сможет остановиться в любой момент, когда захочет. Да вот только беда в том, что этот момент никогда не настает.
Я, сыновья мои, умираю сейчас, и я не увижу, что с вами будет дальше, но я всегда был оптимистом несмотря на то, что сохранял и реалистичный подход к жизни, позволивший мне прожить так долго и сберечь для вас это чудодейственное, но серьезное средство, с которым ни в коем случае нельзя шутить. Я старался вас вырастить умными, мудрыми и адекватными, правильно оценивающими прежде всего себя, свои силы и способности, и потому я передаю вам это средство в равных долях с верой и надеждой в то, что у вас получится победить его хитрость, соблазнительность и коварство, и выйти победителями во взаимодействии с ним.
Единственное, что я еще могу вам посоветовать - это сейчас, пока вы не забыли, максимально точно записать мои слова, которые я вам только что сказал, именно записать на бумажке и помнить их, и применять в точном соответствии с их значением.
Вечером того дня отец умер, сыновья взяли части переданного им средства и в скором времени разъехались по миру. Произошло с ними потом следующее.
Старший сын в какой-то момент принял немного чудодейственного средства, как и было обещано, взлетел выше всех своих сверстников по бизнесу, по невнимательности потерял бумажку с наставлением отца, начал использовать оставшееся средство и дальше, хотя особой надобности в этом не было - он и так был лучше и выше очень многих, и в конечном счете переоценил свои силы и в один не очень прекрасный день связался с компанией плохих еще более могущественных, чем он сам, людей, пошел им наперекор и в итоге они его и порешили. Так он поплатился за свои качества - невнимательность, безрассудство и жадность.
Средний сын, явившийся свидетелем судьбы старшего брата, подошел к делу немного по-другому. Он долго и упорно работал без применения волшебного средства, добился многого, но в какой-то момент стал замечать, что его окружают толпы тех, кто еще круче, сильнее, удачливее его. Тогда он впервые решил попробовать то, что оставил ему отец. Эффект не заставил себя долго ждать. Средний сын стал, что называется, небожителем. При этом он постоянно держал при себе бумажку с последним наставлением отца, где было сказано - не используй средство без надобности, оставь его в покое, если твоя жизнь тебя удовлетворяет. Но проблема была в том, что средний сын находился уже на таком уровне, что жизнь не могла его удовлетворять слишком долго. Ему хотелось большего. И тогда он снова принял чудодейственное средство, и всё повторилось, только гораздо более лихо. Так было несколько раз в течение нескольких лет. Средний взлетал всё выше и выше, при этом делая довольно длинные паузы между использованием отцовского наследства, и, казалось, жизнь его взяла мощный стабильный ход к вершинам, без остановок и срывов. Но однажды произошло банальное, но от этого не менее трагическое происшествие. У среднего сына во сне остановилось сердце. При вскрытии сказали, что по какой-то причине была очень сильно изношена сердечная мышца. Причина осталась нераскрытой, тем более, что средний сын никогда не курил, не злоупотреблял спиртными напитками и регулярно занимался спортом, в том числе кардиотренировками. "Есть много, друг Гораций, различных ситуаций", - шутил потом патологоанатом в курилке с коллегами.
Младший брат, бывший наиболее осторожным, вплоть до пугливости, среди всех трех сыновей, с присущими ему любознательностью и привычкой анализировать разные схожие и не схожие на первый взгляд ситуации, после смерти второго брата где-то с год сидел-думал, что же произошло со старшим и средним. Он, несмотря на крайнюю осторожность, все равно не был настолько зашуганным, чтобы вообще не прикоснуться к отцовскому "наследству", но и не настолько отважным, чтобы смело пуститься в волны рискованного плавания под названием "жизнь читера, доставшаяся на удачу". После первого опробирования средства он долго прислушивался к себе, смотрел на свои действия и на их последствия. После какого-то момента он зафиксировал интересные явления в своем мозгу, не зря он с детства увлекался психологией и психиатрией: частью рассудка он понимал, что в мире ничего не бывает бесплатно, и это настолько незыблемый закон, что нет смысла его проверять ни на одном примере, в это просто надо просто тупо верить, сидеть и не петюкать, и, следовательно, не покупать за неизвестную цену такое читерское средство, на котором, между прочим, уже как минимум два трупа; вторая же часть мозга постоянно подзуживала его выработать систему приема отцовского наследства весьма малыми и редкими порциями, еще более редкими по частоте, чем у среднего брата, а в остальное время работать над достижениями своей жизни самому. При соединении обеих частей мозга вырабатывалась третья мысль: у живого человека не получится выдерживать такую умеренность, он или сорвется и пустится во все тяжкие, или неиспользуемый запас средства всемогущества догрызет его до безумия своим нахождением под рукой, если его все-таки не попробовать. Младший брат еще какое-то время думал, прикидывал, взвешивал за и против и не нашел ничего лучше, чем выпить сто грамм для храбрости и спустить почти не тронутые запасы отцовского средства в унитаз.
После этой акции младший брат довольно быстро поехал по наклонной. Он не мог избавиться от мысли о том, с чего, мол, он решил, что не сможет выдержать график приема "раз в несколько лет". Он не мог без ужаса думать о том, что предстоит ему в будущем - унылая беспросветная жизнь в одной из самых невыносимых для сознания стран, без возможности поменять свою жизнь теми силами, которые у него были, грядущая одинокая старость в доме престарелых барачного типа, лютые боли от онкологии в отсутствие получить запрещенное в стране обезболивающее, ну и т.д. А ведь не смой он всё в унитаз, он мог бы хоть и ненадолго, но побывать в раю. Кто сказал, что жизнь должна быть долгой? А вот то, что жизни вообще-то хорошо бы быть хорошего качества вне зависимости от ее продолжительности - это скорее похоже на правду.
В итоге интенсивность этого мыслительного цикла в голове стала настолько высокой у младшего сына, что он смог изыскать силы только на одно последнее действие - пойти да и повеситься на ближайшем от его подъезда дереве. На момент смерти ему не исполнилось и тридцати.
Смотрел отец на своих сыновей оттуда, где, говорят, обретаются сознания умерших людей (то есть непонятно откуда) и со скорбью говорил себе: "Ну почему, почему я, как дурак, решил, что я умнее многовековой мудрости, сложившейся путем приумножения знаний, печали и практики? Почему я впал в гордыню и пошел супротив Безальтернативного Социального протокола, который гласит: "Меньше знаний - мягче посадка"? Зачем я остался сидеть в самолете, а не ринулся при приземлении в проход с остальными? Теперь мне вечно сторожить этот проклятый самолет и искать глазами своих детей в толпе пассажиров. Искать и не находить"