Дмитрию Каратееву
Говорят — я неласкова, недобра,
а себя-то я вдрызг доскребла до дна,
а ласкаться я — пас, я любя молчу,
не в привычках моих приникать к плечу.
Не в повадках моих колыбельный плач.
Так народ в сентябре уезжает с дач,
так и я от себя отползаю в даль,
где меня затеряла моя орда,
где осёдлан мой конь седоком иным,
где отечества горек и сладок дым,
где не ведают степи речей моих,
и не слышала я ничего от них.
Только странные йодли, гортанный гуд.
Я не знаю уже, как меня зовут,
я не знаю, какой меня век родил
и какой меня ветер вокруг водил,
и в какие я станы несла свой скарб,
и неслись мои вести в какой ватсап,
и какие мне пчёлы дарили мёд,
и где ставила впрок молоко на лёд.
А с чего бы мне ласковой быть, в кого?
Я и прадеда знать не могла сваво.
Только ведаю точно: неласков был.
Я сама-то не прочь бы, да бы-кабы.
Я и в маму сурова, и взгляд в отца.
С золотых мотыльков облетит пыльца,
осыпается звёздная пыль с небес,
а отец мой да мать — это степь да лес.
14 января 2023