Не спит опять… Остывшая постель…
Ночь за окном снежинками кружится.
Как птица, белоснежная метель
Без спроса в душу памятью стучится.
Прикрыты плечи внучкиным шарфом.
Жизнь перед ней — клубок колючей пряжи,
Размотанный играющим котом.
А в пальцах спицы годы вяжут, вяжут…
Задумалась и глянула на ночь.
Как жёсткий диск, луна в окне бледнеет.
Вот видится — она качает дочь,
И смотрит, как рассвет в окне алеет.
Ну, кто же знал, что старость заглянёт
На огонёк души её весёлой,
Зацепится и больше не уйдёт
И станет для неё такой знакомой.
На столике журнальном «Корвалол».
Очки лежат с раскрытой рядом книгой.
А ей припоминается танцпол,
Огни вечерние над старой, синей Ригой.
И рядом он — румяный, молодой,
Влюблённый, чуть застенчивый, красавец,
Кто сделал её мамой и женой
И пригласил на самый первый танец.
Невольно, взгляд споткнулся о портрет —
Ему здесь, ну, наверно, лет под тридцать…
И падает с торшера жёлтый свет…
И хочет снег всё прошлое засыпать…
Учительская хижина скромна…
Сервант, два кресла, старый телевизор.
Она в своей квартире не одна —
Вдвоём со старичком — котом Маркизом.
Вот — книжный шкаф, здесь — кактус и герань…
Она решила подойти поближе…
А где-то та загадочная грань,
Которая качается над крышей.
И говорят, там точно Кто-то есть —
Внимательный и любящий, и добрый.
Открыла холодильник — хочет есть,
Вчерашний бутерброд — ещё съедобный.
И капают минуты в суету,
В её обыкновенную рутину.
А Вечность не выносит пустоту,
Рисует разноцветные картины.
И мечется, тревожится метель.
А душу ещё многое заботит.
Ложится спать, пора согреть постель…
На смену ночи белый день приходит.