Сестра-сосна укрыта снегом,
Взъерошит бора и его,
Давно ли древо оберегом
Для сердца стало моего?
Давно ли мне эфиры хвои
Нежнее стали чёрной соли
По цвету моря моего?
Сосна дороже, и печальный
Ей посылаю взгляд прощальный,
Задрав макушку высоко.
А ветер ствол её качает
Как мачту шхуны. Капитан
Ветвей завесу расправляет
Чтоб не сломился гибкий стан.
Смола стекает, словно яшма,
Слезами капая навзрыд,
Ей, как и мне, услышать страшно
Как егерь пО стволу стучит.
Давным-давно, уже полвека
С тех пор ушло, как человека
Рука срубила топором
Дубраву в пригороде том.
Дубы стояли, желудями
Ковры стелили под ногами,
Мы не застали той поры —
Дубравы жили до войны.
К сосне прижмусь я, успокою,
Поглажу бархата кору:
«Не плачь, родимая, с тобою
Навеки я в густом бору».
Пускай коса моя седеет
И серебрится по летам,
Покуда прахом не развеют,
Не брошу я Пицундский храм.
Сосна-сестрица напевает,
Играя с бризом поутру,
И нА земь шишки рассыпает,
Приобнажая красоту.
Я с ней понежусь, порыдаю…
Она, заботливо внимая,
Душою дерева объять
Сумеет, как родная мать.
«И ты не плачь, моя сестрица,
А пожелаешь угоститься
Живицей с древа моего —
Ты приходи к стволу его».
В ветвях зелёных и искрящих,
Меж ними белок тихо спящих,
Сосна баюкала меня —
То пела матушка Земля.