Я вязала шифоновый шарфик,
безнадёжное было дело, —
нитка пряталась и скакала,
и в ладонях моих скудела.
Оскудевшая нитка сыпалась,
крошки падали на траву,
гули-гули, зачем здесь ходите,
босиком на своём снегу?
Там нам все говорили песнями:
всё пропало и кончен лёт, —
так нам все говорили весело,
а потом превратились в лёд.
Лепетали, а иней сыпался
из слезливого ясного рта.
Нам дала эта новая искренность —
расцвели под землёй снега.
По частям выплывают к берегу,
а один не хочет идти, —
ничего, говорит, здесь не было,
если выбрал свет — не болит.