На сухой одежде дремала пыль
От времени густея и плотнея
Спал у старой тумбочки костыль
С важностью военного трофея
В его комнате царила тишина
До утра терпя шипенье радио
И щебетала за окнами весна
Нежась в солнечном объятии
- Степан Егорыч, Степан Егорыч
Часто его бабка причитала
- Накурил, аж в горле горечь
Окно бы ты открыл сначала.
О, сколько бы сейчас он отдал,
За этот скрипучий, старый голос
Шутил, все бы вспомнил анекдоты
Лишь она бы распустила волос
Но сорок дней уже Степан лежит
- Маруси больше нет, Маруся спит
Уснула моя Машка, а я теперь убит.
И каждый день Степан себя винит…
В комнате ее не вытирает пыль
- Пускай все будет, как в день смерти
Ее фото себя Егорыч окружил
Как Марусина картина на мольберте
Я приносил ему продукты раз в неделю
Батя настоял и попросил
Степан Егорыч все терял вставную челюсть
Помню, я искал её и находил…
- Толь, ты посиди со мной в прихожей
Просто молча посиди, мне легче так
Боль эту я прочувствовал буквально кожей
И за молчание моё, он мне давал пятак.
Вчера узнал, что умер наш Егорыч
В прихожей сидя, будто бы уснул
И у меня теперь под горло горечь
Будто отчасти боли этой я хлебнул…
Воронеж
04.04.2001