ГЛАВА 1
Однако, по порядку будем
Повествование вести,
Чтоб изложить нам всё по сути
И нить сюжета соблюсти.
Любовь он повстречал случайно:
Романс звучал необычайно
Сквозь растворённое окно;
Распахнутое в сад, оно,
Ему явило профиль чудный,
Над пианино женский стан,
Изящней, чем богиням дан;
Узрел он локон белокудрый,
И вот, почти заворожён,
Велел остановиться он.
О, чары женские! Бывало,
Амура поражён стрелой,
И я от вас страдал немало
В те годы юности младой,
Которые, увы, минули,
И словно в Лете утонули;
И лишь воспоминаний сонм
Теперь, жалея о былом,
О них я в сердце охладелом
Зачем-то до сих пор храню...
Как будто бы весну мою
Вернуть смогу рукой умелой,
Поворотивши Лету вспять...
Однако, по'лноте мечтать.
И так, герой наш, впечатлённый,
Остановиться приказал
И, из коляски, из рессорной,
Разинув рот почти, внимал
Не столько звукам сладкогласным,
А более,- чертам прекрасным,
Влюблённость кои нам несут
И в омут иногда влекут.
Не отрывая глаз от чуда,
Он у приказчика спросил,
Который с ним в коляске был:
-Кто такова? И чьих? Откуда?
И много ль тут пробудет дней?
И как бы свесть знакомство с ней?
Пытаясь говорить небрежно,
Чтобы не ставить на показ
Росток грядущей страсти нежной,
Столь явно видимой подчас,
Он от приказчика при этом
Узнал: "Должно, девица эта,
Которой эдак вот не лень
играться в глупое "трень-брень",
Врача, похоже, дочь, который
Врачебною управой был
Направлен и народ лечил;
Но он уехать должен скоро,
Как только нового найдут,
Кто бы "губил" крещёный люд.
Пока приказчика, подробный,
Наш друг выслушивал рассказ,
Из окон, чудный, бесподобный,
Другой уж зазвучал романс.
И голос был красив и тонок,
И наш купеческий потомок,
Теперь уж слышал лишь его,
Не замечая ничего,
Ему лишь одному внимая;
Он, встретив женский идеал,
Уж, будто, в небесах летал,-
Душа парила молодая.
Такое прежде и со мной
Случалось юною порой.
Романс Булахова бессмертный
"Гори, гори, моя звезда",
Что позже будет Анна Герман,
В семидесятые года,
Уже из времени другого,
Нам исполнять, чаруя снова,
Хоть был сентиментален пусть,
И навевал, быть может, грусть,
Но наш герой, не понимая,
О чём вообще там речь идёт,
Уже, почти разинув рот,
Сидел теперь, ему внимая.
Хотя, похоже, не романс
Его околдовал сейчас.
Романс,- души очарованье!
Ты, в век поэзии златой,
Явил нам лир своих звучанье,
Как будто Феба дар благой,
Поэзией высокой, ясной,
В союзе с музыкой прекрасной,
Развился в русский жанр потом,
И стал как бриллиантов сонм,
И выразительный, и скромный,
Непритязательный подчас,
Ты навсегда в душе у нас,
Проникновенный, яркий, томный;
На романтической волне,
Ты, прочих всех, любимей мне.
/конец фрагмента/