А жизнь была в пещере такова,
что трудностей и горестей полна,
гонения и лживая молва,
молитвы целый день и дотемна.
А чем питались? Хлеб ржаной, вода,
порою чечевица в выходной,
да только это было не всегда...
Все время заполняет труд земной,-
плетется обувь, шьются клобуки.
Кто ремеслом тогда заняться мог,
творили на продажу. Не с руки
все покупать и не на что, мой Бог.
Что продавали в городе, зерно
для пищи все старались покупать.
На всех делили, дел было полно,
молол ночами всякий. Нет бы спать,
но утром из чего же выпечь хлеб?
Заутреня - и снова за дела.
Кто огород копал, по воле треб
и служба по заказу в церкви шла.
Тут наступал молитвы новой час.
Молились вместе, а потом опять
работа в церкви караулит вас
и не даёт без дела отдыхать.
И это продолжалось день за днем.
Но Феодосий всех превосходил.
Смиренье с послушаньем жили в нем,
подвижничества дух все победил...
Он всем в делах старался помогать,
носил дрова, он телом был могуч,
ночами же к молитвам обращать
стремление средь набежавших туч.
Когда все спали, он за всех молол
и относил туда, откуда взял.
Под музыку Давидовых псалмов
прял шерсть, а после обувь выплетал...
А оводы все ночи до утра
его кусали, пили его кровь.
Но, как только заутрени пора,
он самый первый в своей церкви вновь.
Последним он из храма выходил.
Его все почитали, как отца.
Да, Бог его смиреньем наградил,
умением строителя, творца.
Когда ж ушёл из храма Варлаам
по повеленью князя , видит Бог,
монахи ко Антония стопам
припали, чтобы он одобрить смог
игуменом Феодосия теперь.
Ну что же, значит, так тому и быть.
Но эта перемена - верь, не верь -
ничто в нем не сумела изменить.
Хоть старший, но все также смИрен он,
работает поболее других,
церковный исповедуя закон,
хотя забот поболе остальных.
Он заповеди Божьи соблюдал:
"Коль хочешь быть наставником других,
будь всех смирнее, всем пример подав,
да будь к тому же и слугой у них."
И стало число братии расти,
и добронравьем славилися все.
И мимо ни один не мог пройти,
храм не хваля во всей его красе.
Вельможи приходили и, делясь,
участвовали в жизни, помогав...
Но тесно становилось. Если б князь
к молитвам Феодосия припал!
А монастырь для всех уж тесен стал.
И Феодосий место присмотрел,
строительство он снова замышлял.
И монастырь Печерский там взлетел
над суетою будничного дня,
как будто он стоял там исполать,
чтоб побуждать тебя, как и меня,
всесилье нашей церкви воспевать.
В Константинополь шлёт к Ефрему он
гонцов, чтобы устав переписать.
А получив, весь скит осведомлён,
как надо жить теперь да проживать.
Всех принимать в монахи, кто хотел,
но постригал не сразу, дав пожить,
чтоб понял тот - его ли то удел
иль лучше из монахов уходить.
Вот так все и устроено досель.
А ты, как хочешь - верь или не верь...
26.12.2022