Воскликнул шут, улыбки не тая,
От радости, что служит королю, и
Провозвестил о том, как сильно любит
Его король, «средь прочего хамья».
«Средь прочего хамья, — твердил паяц. —
Любезнейшие с виду человеки,
Честней меня не сыщется вовеки,
Когда грозит лишение голья!»
Читатель. Повторюсь в который раз.
Пусть мой герой и не лишён прикрас,
Не раболепством он себе их нажил.
Шелка ли, лён? Сермяга ли, парча?
Где доблесть кроет, словно епанча,
Не тот смердит, кто в рвань дрянную ряжен.