«Музыкант-философ,
уроженец Парнаса...»
Эта запись о перемене,
совершившейся в Ференце Листе, не
исчерпывает вопросов
к серым замыслам Илона НАССА –
пренебречь ли ослами сомнений
в преференциях старту к Истине?
Так же и побег в «чёрный лес» –
с профетического ли насеста?
указателем ли правым крайним?
на лыжню Бытия ли к Его фенОмену? –
не исчерпывает колец
юберманова зиг-инцеста,
обернувшегося и пираньим
зубоскальством (– едва ли не к Оному).
И расчётливое маразматерство
ватиканского неведуна,
подтвердившего годность утробы
самой древней из евромафий
к дару ЛГБТ-реформаторства –
с Люциферова ли бодуна?
или с давних каникул природы
(ради двоек и по географии)? –
не исчерпывает дерьма,
преисполнившего лоно Мира!..
А во всех ведь лоханях кипит;
и рванёт ведь – как ни запаяно...
Сколько лет уж декабрь нам как март!
А близняшечки Майна и Вира
стимулируют лишь аппетит!
...Что ж, питание – неисчерпаемо.
*
Равнина Океана больше суши, –
и самая высокая гора
порой теряется, смущая душу
в начале марта (или декабря?)...*
................................
Но не сломался "наш", "земной", компАс,
и не упустят даже мариманы
земли из виду, – и потешат нас
не самые "скупые телеграммы"
надежд на некий премиальный год,
или – на месяц, но из вёсн Фиальты...
МАРТЯБРЬ!* – все мартирологи невзгод
легко задвинет... хоть бы и за Альпы!
_____________________________________
*Когда год начинается после самого короткого солнцестояния --
это астрономически нормально. Но энтропия -- страшная вещь: легко остудить,
но чтобы нагреть -- нужна целенаправленно собранная избыточная энергия.
В итоге в начале года света всё больше и больше, но вот что до тепла --
то у нас впереди ещё, как минимум, два и, зачастую, весьма холодных месяца.
Древние языческие годовые календари начинались с марта. Так было и в Риме,
пока в эту наиестственнейшую логику не вмешалась политика --
из-за проклятых бунтовщиков в процветающей Лузитании.
Удача последних и заставила метрополию передвинуть сроки назначения военного консула,
возглавившего карательную экспедицию в упомянутую провинцию, а вместе с тем и начало года --
в конец декабря. Столь же веского и неотложного повода для возвращения старого порядка
соблюдения природного годового цикла, похоже, так и не нашлось -- что мы и унаследовали,
причём -- с номерными названиями месяцев и, в частности, с декабрём, то есть --
с "10-ым" из них как последним из... 12-ти.
До чуда Рождества, однако, оставалось ещё 164 года.
(Моммзен, История Рима в период республики)