СЕРГЕЙ НОСОВ
КОГДА ТЫ СЧАСТЛИВ
ПОДБОРКА СТИХОВ 10194
. . .
Когда ты счастлив
ты всегда спокоен
ведь счастье это
вовсе не безумие
когда кругом
неистово кричат
и ты бежишь
в восторге диком
с ними
неведомо куда
и почему
нет счастье -
это просто тишина
волшебная
и вечно молодая
которая приходит
и уходит
как волны в море
и как ветер в поле
чтобы вернуться вновь
и навсегда.
. . .
Кто-то может подумать
что я рисовальщик
тот который
закрашивал
розовой краской
обыденный день
или плотник
что все прибивал
деревянную ручку
к гнилой
и бессмысленной двери
потому что поверил
что можно
открыв эту дверь
в мир чудесный попасть
или фокусник
строящий дивный
невиданный дом
из невидимых слов
или кто-то
на пальцах играющий
будто на скрипке…
но ведь я
совершенно иной
я все знаю
но ищу свое счастье
не в сером
обыденном мире
а лишь там где такого
холодного мира
по странной случайности
нет.
. . .
Вселенная моей души
давно не умещается
в пространство
обычного земного бытия
ей не хватает места
среди звезд
и вихри времени
нести ее не в силах
ни в прошлое
ни в будущее жизни
она сама собою
существует
как будто на ладони
бога
протянутой в восторге
в небеса.
. . .
Качнется маятник
туда или сюда -
тебе совсем неважно…
значит время
идет куда-нибудь
как старый пешеход
по мостовой булыжной
постукивая тросточкой
неспешно
по гладко выбритым
давно уже камням
где проходили все
и в сапогах тяжелых
и в туфельках
на острых каблуках
и в валенках
с галошами большими
которые носили
все подряд…
и вот ушли
прохожие простые
так незаметно
прожитых эпох
а время с тросточкой
по прежнему гуляет
на той же улице
пустынной и простой
и вдруг
за поворотом
однажды утром
оно встретит бога
несущего легко
земные судьбы
в своих больших
обветренных руках.
. . .
И тайное конечно
станет явным
любой цветок цветет
не только ночью
в безумной
непроглядной темноте
и целовать его
так сладко по утрам
среди росы
сияющей волшебной
когда заснули
бабочки ночные
и те кто пробудились
с ярким солнцем
еще не успевают
прилететь
и ты один
ласкаешь лепестки
и как они
таинственно красивы
и кажется
летят с тобою в небо
чтоб больше
не вернуться никогда.
. . .
И зачем создавать
идеальный
возвышенный мир
вот стоит твоя миска
и ешь из нее
по утрам
и хозяин выводит тебя
на прогулку
ты виляешь хвостом
и оближешь
хозяину руку
а потом на подстилке
так смирно
лежишь целый день…
чем не жизнь
и зачем тебе девушки
звезды любовь
и весеннее солнце
уткни морду
в мохнатые лапы
и спи
и забудь обо всем
почему
ты родился на свет
и к чему тебе эта
беззаботная
тихая
очень счастливая жизнь.
. . .
Между желанием
твоим
и исполнением его
в огромном мире
течет река
таинственно всегда
которую увы
не переплыть
она сама когда-то
исчезает
и ты находишь то
что ты искал
так неожиданно
в один волшебный миг
но этот миг
рождается не сразу
проходят дни
и годы иногда…
и лишь тогда
желанное найдется
как изумруд
на дивном дне морском.
. . .
И я волшебник
просто поневоле
мои желания
когда они горят
безмолвной ночью
для всех
кто в той ночи
совсем один
как маяки
указывают путь
и происходит то
что я сказал
желанное негаданно
случится
в чудесный миг
и будет так
как в мире не бывает
если в нем нет
большого колдовства.
. . .
Из воздуха
я строю города
и по ним ходят люди
и смеются
живут в домах
и ездят на машинах
и покупают
в магазинах хлеб
и заек плюшевых
для девушек красивых
и множество конфет
для маленьких детей
которые едят их
тут и там
и фантики
давно летят по миру
как листья осенью
в волшебном октябре
который я
вновь превращаю в сказку
по собственному
щучьему веленью
когда живу
и улыбаюсь свету
на маленькой
и радостной земле.
. . .
Все стали строить
длинные заборы
и не цветы сажать
не рыбок разводить
в пруду
а вот забор высокий
вокруг дома
построить непременно
чтобы жить
и никого не видеть
никогда
и ни о ком не думать
совершенно
купить себе
резиновую куклу
и с нею
днем и ночью говорить
и богу посылать
большие письма -
«ну здравствуй бог
построил я забор
живу за ним
и вижу только небо
где ты ведь тоже
за забором синим
всегда один
живешь в своем раю
и сам с собой
играешь в подкидного
и по ночам
один ложишься спать.»
. . .
И бог причесывает небо
по утрам
огромным гребнем
золотым
и ветер
поправляет листья
чтоб трепетали нежно
когда он
ласкает их
как опытный любовник
деревья
раздеваются в пруду
без всякого
девичьего смущенья
и бабочки
восторженно кружатся
у юного
наивного цветка
такие чудные
как будто кто-то
нарисовал им крылья
яркой краской
и выпустил
легко порхать
по миру
когда садится солнце
на скамью
на небе синем
будто бы в театре
чтобы смотреть спектакль
на земле.
. . .
Я жить могу
и на дне моря
где рыбы плавают
с огромными глазами
чтобы увидеть счастье
в темноте
и среди звезд
мне тоже хорошо
в том безвоздушном
радостном пространстве
где тяготения земного
больше нет
найду там звездочку
красивую одну
и обниму ее так нежно
как девчонку
и подарю ей
туфельки большие
чтобы по небу
скользкому ходить
и лягу спать
в кровати у луны
пока она
смеется и танцует
над головой
у маленькой земли
до самого
наивного рассвета.
. . .
И я бывает верю
иногда
что вот придумаю
я небо голубое
и поплывут в нем
славно облака
и птицы полетят
в другие страны
где счастья столько
как цветов на клумбе
в саду волшебном
сказочной весной
но это только
кажется порою
какое небо
над такой землей
она лежит под снегом
целый год
как под огромной
белой простыней
лежит покойник
и старый бог над ней
с седою бородой
давно поет
за упокой души
и кланяется истово
закату.
. . .
И после заката
огромные звезды горят
как большие костры
их наверное жгут
усталые
старые ангелы
в небе высоком
и искры
летят к нам на землю
и из них
расцветают цветы
на поляне
где феи танцуют
нагие
все ночи подряд
словно спичкой
сердца зажигая
у юношей нежных
тех которые
и родились для любви.
. . .
Я себе оставляю
только ракушки чудные
что я нашел
на пустом берегу
только цветы голубые
что собрал
на лесной одинокой поляне
и только солнце
что вижу опять
над своей головой
словно большой раскидай
на резинке
им играет
задумчивый бог
в облаках
он все знает
о жизни и смерти
о счастье
но забыл
как ему говорить о любви
и с чего начинается
радость.
. . .
В ночи бессмертия
никто не умирает
и души мертвых
превращаются в цветы
растущие
на всех полянах мира
весной и осенью
и летом золотым
ну а зимой
они лежат под снегом
и сердце бьется в них
как птица в клетке
и иногда
взлетает в небеса.
. . .
Ты открыла мне тайну
что таится
за шторой прозрачной
и я чувствую
ты уже рядом сегодня
и вчера приходила
и завтра
с восторгом придешь
словно времени нет
и пространство
совсем молодое
распахнулось
для нашей любви.
. . .
Ночь пролетела
как большая птица
оставив
сумерки рассвета
стоять растерянно
за маленьким окном
и облака
как будто поезда
везущие
чужую жизнь куда-то
столпились в небе
словно там - вокзал
и паровозный дым
свистки и крики
и провожающих
так много
все с цветами
наверно это
время похорон
а ты один
в своей пустой квартире
она плывет
подводной лодкой
в мире
как в океане
не касаясь дна
в иллюминаторы
заглядывают рыбы
и выпучили
глупые глаза
и ты им машешь
будто на прощанье
платком
как это делают в кино.
. . .
В мире есть
одинокое озеро слез
все приходят к нему
чтобы плакать и плакать
часами
и жалеет их солнце
на небе
жалеет луна
и тяжелые синие тучи
жалеют
и растут рядом с озером этим
цветы голубые
в них всегда отражается небо
прозрачной водой
той которую пьют
незнакомые белые птицы
улетая опять
неизвестно куда
над холодной землей.
. . .
В этом мире
таком обнаженном
я вижу тебя голышом
среди трав и цветов
среди чудных
зеленых деревьев
и целую тебя
как никто
не умел целовать
и дарю тебе множество
ласковых очень
игрушек
тех которые
будут ласкать и любить
как живые и добрые
нежные люди.
. . .
Ты был добрым ребенком
не плакал
и часто играл и смеялся
и возил паровозик
по полу весь день
издавая гудки
а теперь ты
большой и тяжелый
как камень
и мне кажется
вечно лежишь на дороге
и мешаешь прохожим
пройти
и убрать тебя некому
да почему-то и жалко
словно травы вокруг
так не будут расти
если нет тебя больше
на свете
и дорога уже потеряет
какую -то тайну
если нет на ней камня
такого как ты
неподвижного вечно
мимо которого нужно
зачем-то прийти.
. . .
Становитесь
такими пустыми
как тот дом
где никто не живет
или комната
что бесконечно пустует
или сад
где не ходит никто
никогда
и зарос он цветами
давно
будто сорной травой
или пруд
где и рыб не бывает
и лягушки
давно не живут
и все будет тогда
проходить мимо вас
в этом жизни
вас совсем не касаясь
как ветер
никогда не коснется
листы
что лежит и лежит
на земле в декабре
под холодным
безрадостным снегом.
. . .
Вот придет
золотая луна
на высокое черное небо
вот исчезнет
как розовый блин
в пасти вечера
дивный закат
пот появятся слезы росы
белым утром
после бурной
всклокоченной ночи любви
на траве и на листьях
вот душа прикоснется
к таинственным
как привидения
в небе над нами
парящим всегда облакам
и нам снова
захочется жить
и поверить в чудесное счастье
то что мы потеряли
как ключик волшебный
как-то вечером
в темном
глубоком пруду.
. . .
Вот придет
золотая луна
на высокое черное небо
вот исчезнет
как розовый блин
в пасти вечера
дивный закат
пот появятся слезы росы
белым утром
после бурной
всклокоченной ночи любви
на траве и на листьях
вот душа прикоснется
к таинственным
как привидения
в небе над нами
парящим всегда облакам
и нам снова
захочется жить
и поверить в чудесное счастье
то что мы потеряли
как ключик волшебный
как-то вечером
в темном
глубоком пруду.
. . .
У человека все
должно быть рядом
еда любовь
спокойствие и сон
захочешь -
уплывай с любовью
в безбрежный
синий океан
а хочешь -
спи и спи
и днем и ночью
не слыша шум шагов
тех кто идет
куда-то
и если нравится -
жизнь преврати в обед
который будет
продолжаться вечно
или вдруг стань
спокойным как вода
в серебряном пруду
чудесной ночью
и ты во всем
найдешь свою судьбу.
. . .
Свет словно
дожидается меня
как девушка чудесная
простая
которую я раньше целовал
потом забыл
и вот она вернулась
ласкать меня
и радостно любить
как солнце любит
травы и деревья
и как дети
в восторге любят
в небе облака
плывущие
в неведомые страны.
. . .
Вот все разводят
кактусы и рыбок
а я развел бы
облака на небе
они росли бы
как цветы на клумбе
так высоко над нами
в тишине
и бог бы их
украдкой собирал
в корзину чудную
заветным утром
и в рай свой уносил
с счастливым видом
чтобы на них
кружились ангелы в те дни
когда в раю
и солнца не бывает
и льют дожди
и реки разлились
волшебные
так широко и вольно
что кажется случилось вновь
нежданно
на свете наводнение чудес.
. . .
Тебе жить доведется когда-нибудь
даже на небе
так живи на земле
пока есть здесь такая земля
где поля не имеют и края
а моря не имеют и дна
и в лесах есть такие тропинки
что ведут и ведут в никуда
но позволят
вернуться обратно
если шел ты по ним неустанно
всю свою одинокую жизнь.
. . .
Эта жизнь
как разлив полноводной реки
оглушительной
новой весной
все покрыто шумящей водой
и она так кружится
как в трепетном вальсе
влюбленные пары
и когда наводнение схлынет
в сияющей мае
на полянах
опять зацветут шаловливо
цветы
той любви
что начавшись
не знает конца
и предвидя разлуку
легко начинается снова.
. . .
Я путаю все то чего хочу
то хочется безумно
чьей-то ласки
то хочется
чтоб хлопали в ладоши
услышав то
что я им вдруг скажу
а то захочется
не видеть и не слышать
ну просто
никого на свете
и ничего не знать
и ни о чем не думать
а полюбить
лишь голубое солнце
которого и не было
на небе
и может быть
не будет никогда.
. . .
Деревья ждут
пока их срубят
и не могут
никуда уйти
но ты же можешь
ты им не товарищ
деревьям травам
и опавшим листьям
и среди звезд тебе
безумно хорошо
лети в их мир
и стать им нежным другом
и ночь тебе
уже не будет страшной
твоею станет
чудная луна
в серебряном своем
волшебном платье
такая молодая
как подснежник
который вырос
только для любви.
. . .
И вот она пушистая зима
как кошка притаилась за окном
хвостом своим покрутит
перед солнцем
уйдет в подвал
за зимними мышами
ведь их так много прячется вокруг
они такие серые как дни
и с длинными замерзшими хвостами
бегут бегут куда-то неустанно
до самой дальней
и чужой весны
когда придется им
исчезнуть почему-то
и превратиться в лужи
во дворе
и мы не вспомним
белые сугробы
холодного задумчивого снега
скрипевшие когда-то
под ногами
как старость все скрипит
бредя по миру
с своей простой
старушечьей клюкой.
. . .
Ты делаешь все сам
но так как будто кто-то
ведет тебя повсюду
на веревке
как доброго послушного слона
толкнет легонько с спину
и подскажет - иди туда
и делай то и это
что ты вообще не делал никогда
и все получится
вот так как не бывает
но будет почему-то непременно
и солнце просто упадет на землю
луна окажется
танцующей девчонкой
и летом станет долгая зима.
. . .
Тропинка жизни
может оборваться
и ты пойдешь куда-то
без дороги
но все равно придешь
куда хотел
однажды утром
и вот так нежданно
как выпал снег
когда светило солнце
и вместо лета
вдруг пришла зима
и ничему тогда не удивишься
и станешь жить так просто
как вокруг
живут деревья травы и цветы
и все что существует
в самом деле
от облака до дома
и до бога
что там на облаке
глядит на этот мир.
. . .
Часы на стене
старомодны как девушка в белом
у окна
за ним сад и конечно цветы
и естественно осень
цветы увядают
и девушке грустно
и в руках у нее
кружевной старомодный платок
и клубится туман
и слова утонченно красивы
и воздушна печаль
и наполнен бокал тишины.
. . .
У жизни в потайном чулане
было все
и детские игрушки
из пластмассы
и письма богу
на больших листах
и голубые звездочки
живые
и целлофановый пакетик
нежных чувств
которые легко
можно растратить
разбросав по полу
как фантики цветные
от конфет
как хитро жизнь
припрятала все это
как древняя старушка
под матрац
наверно знала:
вот придут отнимут
все радости забавы
все утехи
и рассмеявшись
и в вечности развеют
без жалости без боли
без стыда.
. . .
Мне хочется
взлететь и не упасть
как камень падает
в рассерженную воду
а стать пушинкой
и лететь куда-то
так кувыркаясь
в солнечных лучах
что кто-нибудь
конечно удивится
ну что за зайчик
в воздухе пустом
куда же он летит
на легких крыльях
из нежного
прозрачного стекла.
. . .
Жизнь кажется мне комнатой
заставленной желаньями и тесной
не вижу стен и окон
ощущаю
лишь протяженность зябкую пространства
которое не в силах оборваться
не может ни увлечь ни оттолкнуть
а только существует
и роняет
растерянность улыбку и молчанье.
. . .
Ты теперь у меня
на обложке тетради
в голове
в телефоне
во сне
наяву
и я вижу
как ты улыбаешься
странной улыбкой
Джоконды
и понять ее я не могу
но я знаю
другая
вот так не колдует
как фея
не уносит
в свое зазеркалье
не шепчет
простые слова
что как волны
счастливую душу
ласкают качая.
. . .
Кокетливо сидишь
на своем фото
и голову склонила
набекрень
вот также
куст сирени
склонил ветви
у тихого
забытого пруда
и также
шевелюры наклонили
на склоне неба
эти облака
что все равно
всегда
следят за нами
пока светло
на этом свете
жить.
. . .
Так мало смысла
кажется
в словах
ну сказаны
они ведь
не из камня
не застывают
каплями росы
не улетают
в небо
словно птицы
не падают
сосулькой на трубе
в песок
не превращаются
и в пламя
а все таки
так дороги тебе
как будто я
тебя обнял
словами.
. . .
А ведь время
течет как вода
и ведь жизнь
пролетает как птица
и когда ты
так долго и пристально
смотришь на небо
ты же знаешь
что птицей летящей
была твоя жизнь
а когда ты с моста
заглядишься в бегущую воду
могучей реки
ты же видишь
что в ней
растворяется время
и уходит
в безмолвную вечность
уже навсегда.
. . .
То тебя за руку придержит
эта жизнь
то вдруг проводит
до дворца любимой
или до башни
где колокола
звонят
как будто бы
оповещают вечность
что все благополучно
на земле
и ты проходишь
по мосту вселенной
в какое-то
иное измеренье
где можно и луну
держать в ладони
и видеть вечность
в полной темноте.
. . .
Далеко далеко
на границе
любви и судьбы
лежит камень огромный
и крест на нем выбит
когда-то
чтобы люди
не шли
от любви до судьбы
по обычной дороге
а свернули
на древнюю очень тропинку
в глухой
заколдованный лес
где их ждут испытания
призраки ведьмы
и темные духи
а затем упоительный
радостный свет
среди ночи
и торжественный голос
«ты любишь и это Судьба.»
. . .
Змея бумажного в небо пускают
камни тяжелые в воду бросают
юную девушку в жены берут
песни красивые долго поют
злую старуху отгонят от дома
и заблудившись в лесу незнакомом
просто по солнцу к опушке идут…
только две жизни никто не живет
каждый родившись когда-то умрет.
. . .
Теперь уж точно
карусель любви
дощатая
на стареньком помосте
в забытом парке
где остановилось
даже время
закружится опять
и на слоне
из дерева
некрашеном
и старом
ты будешь плыть
в полнейшей тишине
встречать закаты
провожать рассветы
и очень редко
думать обо мне.
. . .
Ну к чему
заговаривать небо
чтобы стало оно
золотым
и роняло
тяжелые звезды
как капли
на землю
и кружило опять
облака
словно ложкой
мешало их
в синем котле
и смеялось
с разбуженным солнцем
в обнимку
как дети смеются
на школьном дворе
и хотело
тебя целовать
как любовник
целует подругу
и осталось при этом
далеким
огромным
не знающим дна.
. . .
Я ведь знаю
откроются двери
для жадных желаний
и они набегут
как голодные звери
из темного леса
и тогда
не останется больше
невинных детей
неизмятых кроватей
не съеденных кем-то
конфет
мир покроется
топотом ног
разобьются все стекла
на свете
и из их
бесконечных осколков
составится новая жизнь
будто бы из песка
в этом зыбком
игрушечном мире.
. . .
Вот сидишь ты
и все собираешь
лоскутки
чувств и мыслей
обрывки
вчерашних надежд
чтобы шить из них
новую жизнь
и уйти с ней
опять
на край света
где все движется
вспять
возраст время
судьба
ты становишься
меньше и меньше
и потом исчезаешь
как звездочка
в небе ночном
навсегда.
. . .
Все мечтаю
только мало в жизни
остается
от былой мечты
быстро так
она сгорает в небе
и опять
становится тоскливо
в этом мире
старом и пустом
где цветы
похожи на траву
и луна
на глупую девчонку
и надежда -
на воздушный шар
лопнувший
в том небе голубом
где как овцы
бродят облака
ничего в мечтах
не понимая.
. . .
Когда душа
чего-то хочет
это хорошо
когда не получает -
это плохо
а еще лучше
когда нет души
как у растения
одни лишь ветви
листья
они растут
и листья опадают
когда придет пора
потом гниют
и вот из перегноя
вышло что-то
пригодное для жизни
и опять
все началось
что кончилось когда-то
и точно также
будет умирать.
. . .
Зарисуйте
тишину души
свет
на ее белом тонком платье
бант
в ее распущенной косе
и ее
счастливую улыбку
и для вас
откроется весь мир
словно дверь
в то голубое небо
где плывут так славно
облака
и их гладит бог
своей рукой.
. . .
В нашем городе
много ворот
и в них входят солдаты
вернувшись с войны
есть высокая башня
на ней
нам указано время
есть река
по которой
плывут корабли
в те миры
где нас нет
и не будет
и есть площадь
на ней монумент
тем кого уже нет
на земле.
. . .
Странные люди
имеют недобрые руки
и ими не гладят
любовь и весну
а хватают
судьбу удовольствия
счастье
и уносят спеша
на широких плечах
и шаги
этих странных людей
замирают
на улице темной.
. . .
Ты вся
как будто бы
из сказки
там есть Кощей
и темные леса
и фея дивная
и юная царевна
которая
похожа на тебя
и до нее
всегда не дотянуться
она
в высоком тереме
одна
где только птицы
белые
все вьются
и все кричат
у самого
ее окна.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1960-м году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ЛИРИЗМА», печатал стихи в «ДНЕ ПОЭЗИИ РОССИИ» и «ДДНЕ ПОЭЗИИ ЛЕНИНГРАДА», в журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «НОВОМ ЖУРНАЛЕ», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и во многих изданиях за рубежом от Финляндии и Германии, Польши и Чехии до Канады и Австралии - в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «ПЕРИСКОП», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «АРТ», «ЧАЙКА» (США)«АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ» (КАНАДА), « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕННАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА» (ПАРИЖ), «МУЗА», «ИЗЯЩНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ, «РОДНАЯ КУБАНЬ», «ПОСЛЕ 12», «БЕРЕГА», «НИЖНИЙ НОВГОРОД» . «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ» и др., в изданиях «Антология Евразии», «АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ1 ВЕКА», «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ЛИТЕРАТУРНЫЙ СВЕТ», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «АВТОГРАФ», «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «ПОРТ-ФОЛИО»Й (КАНАДА), «ПОД ЧАСАМИ», «МЕНЕСТРЕЛЬ», «ИСТОКИ», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ» (ГЕРМАНИЯ), «СИБИРСКИЙ ПАРНАС», «ЗЕМЛЯКИ» (НИЖНИЙ НОВГОРОД) , «КОВЧЕГ», «ЛИКБЕЗ» (ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ), «РУССКОЕ ПОЛЕ», «СЕВЕР», «РУССКИЙ ПЕРЕПЛЕТ» в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборниках «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой), «МОТОРЫ» ( к 125-летию со дня рождения Владимира Маяковского), «ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА» (Альманах стихов и рассказов о Любви. «Перископ»-Волгоград. 2019) и в целом ряде других литературных изданий.
В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий - премии «Поэт года», «Наследие» и др.
Является автором более 15-ти тысяч поэтических произведений. Принимает самое активное участие в сетевой поэзии.
Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.