Путь — по теченью обратному
к родным ключам
Вячеслав Иванов
От автора
Долг памяти обязывает высказаться.
О своих корнях и "пепле" прошлого, о Pодинe большой и малой, о связи времён и неумолимости Bремени.
Пусть одним лирическим откровением станет больше и неравнодушные прочтут.
А между строк - напутствие потомкам.
Стихи живут долее.
Исток
Осторожно крадётся зима
По пустынным задворкам души,
Где и черти сходили с ума,
Лист осенний кружит и кружит…
Это что, просветления час
Иль земного покоя черёд,
Или просто закончен рассказ
И архангел мне знак подаёт?
Нет, нe праведник я, нe один,
И нe короток грешный мой срок,
Только вместо игривых картин
Приютится внутри хуторок.
Старый сруб, треугольник стропил,
Огонёк терпеливый в окне,
Вроде там никогда и не жил,
А дороже и ближе мне нет.
Где забытый родительский дух
Появляется, только войди,
От ржаных аппетитных краюх
До напутственных слёз на груди.
Где впервые увидел жену,
Не пленил, но скучал всякий раз
И остался навечно в плену
Зазеркальнo прищуренных глаз.
Там всегда гомонят сыновья,
Мне тепло от густых голосов,
Пусть у каждого правда своя,
Я приму ее близко без слов.
Полюбился осенний уют
Без прикрас и живого огня,
Спорят люди, машины снуют -
Это так далеко от меня.
Если с памяти снять поводок,
То прозрачной становится суть -
У грядущего общий исток,
Там, где начат и кончится путь.
Мать
Как не хватает любви бескорыстной,
Небом дарованной, иконописной,
Светлой, как лики, любви,
Той, что похожа на детскую сказку:
Вдруг воротится - на слово, на ласку?
Поздно - зови, не зови.
Не унывая, вгрызаемся в дело,
Без сантиментов и с дальним прицелом,
Время торопим - быстрей!
Только из памяти исповедальной
Нам суждено всё теплей и печальней
Слышать своих матерей.
Тихо доносится голос нестрогий:
- Не нагулялся? Пора за уроки,
Дай-ка мне школьный дневник.
Снова четверка? Придётся исправить,
Шёл на отлично, и надо же сбавить,
Не доучил, баловник.
И умножая года и разлуки,
Помнишь не чьи-то желанные руки,
Властные по-колдовски,
Нежность ладони, пушок на запястье
И ощущение полного счастья
От материнской руки.
Первый успех - как она ликовала,
Так и цвела, и лучилась из зала:
- Мой это малый, певец!
Преображался от радости детской
Мир на суровой планете советской,
Звёзды сверкали окрест.
Всем ей обязан - своим появленьем,
Каждым затеянным стихотвореньем,
Тем, что есть голос и слух;
Трогает музыка, радуют книжки.
Верно, от мамы в таёжном мальчишке
Струнный возвышенный дух.
Где её корни - на Висле, в Синае?
Давние образы напоминает
Черт благородных овал.
Гены мазурку и кан танцевали,
Ведь, не случайно порою в запале
Шляхтой отец называл.
Редкие праздники. Раз, без охоты
Нам рассказала: в военные годы
После концерта, на бис,
Взглядом окинув подружек неброских,
Взял и её пригласил на подмостки
Самый известный артист.
“Вы - моё счастье, все четверо, Боже,
Умных, здоровых, таких непохожих”, -
И засветилось лицо, -
“Все золотые, не лучше, не хуже,
Разве что ложку варенья заслужит,
Тот, кто домоет крыльцо”.
И в оправдание всем говорила:
- Младший он - мало ругала, не била,
С ним доживать буду век.
Вилла, цветы, фотография в раме.
А за морями - надпись на камне,
Как непредъявленный чек.
Отец
Ты приходишь ко мне, когда в лёгких сгущается воздух,
И растерянный ум от пенатов давно в стороне,
По эфиру разносится сердца тревожного отстук,
Невзначай, ты на помощь незримо приходишь ко мне.
Деревенский мужик в пропотевшей заношенной кепке,
На одежду накинут таёжный худой дождевик,
Всё такой же неспешный, простой, невысокий и крепкий,
Расторопный в хозяйских делах и скупой на язык:
- Не сбавляй оборотов, обставишь нас, кербинских*, где же!
И свои повороты в пути хорошо карауль,
Год двенадцатый отроду крепко ли в памяти держишь -
Дорогой мотоцикл, не случайно доверенный руль?
Коли выехать смог из села на большую дорогу,
Так держи и на сердце нехитрый отцовский урок,
Положись на себя, на детей, на судьбу и на Бога,
А фальшивых и вздорных гони далеко за порог.
Страх и слабость – взашей, распускают трусливые сопли,
Сильным будь, мой сынок, и троих заведи малышей…
Как всегда, в трудный час оглянусь на родительский оклик,
И встревоженный ум улыбнётся смущённо душе.
____
* от названия прииска Кербинский
Неотправленное письмо
Болью пропитана книжка
Женских мечтаний и тем.
Пишет тебе твой братишка,
Скованный небытием.
Ты уже больше не веришь
В солнечный завтрашний день,
На сердце тучи-потери
И неизвестности тень.
Разве весна не кружила,
Лето не пело, сестра?
Слышу: - И жизнь не сложилась,
И расставаться пора…
Не возразить – невозможно,
Не промолчать – не рискну,
То, что просыпалось, сложно
Снова собрать по зерну.
Всё же одно, дорогое
Не обойти за версту
На череде непокоя -
Глаз молодых чистоту.
Из золотого далёка,
Сквозь кружевные поля
Вижу я девичий локон,
Ясный задумчивый взгляд.
На представлении бренном
Сколько на смену одежд?
Всех обнажит постепенно
Неутолимость надежд.
Скорбная участь высоких…
Рано я стал понимать
Глаз теневые истоки,
Глядя, как молится мать.
Старые выцвели нитки -
Это лишь света игра,
В ситцевой летней накидке
Ты и сегодня, сестра.
Только б унять эти тени!
И, посвящая свой стих,
Стать пред тобой на колени
За небреженье других.
Бриакан
… годы растрачены на постиженье
Того, что понятно должно быть с рожденья
Н.Коржавин
1
Когда я звонко радовался детству
И был открыт, как утренний росток,
По сталинскому ссыльному наследству
Прожгли меня обида и порок.
Кругом отвалы северного прииска,
Кирзовый хрип разбитых сапогов,
Пожизненная рабская прописка
Для хмурых баб и пьяных мужиков.
В отчаяньи надежда утонула
И диким хмелем буйно проросла,
Тупая удаль бражного разгула
Стелилась от села и до села.
А следом, как назойливые мухи,
Не оставляя травлю до конца,
Слетались сплетни, домыслы и слухи
Под матерки для красного словца.
Мне б озаренья ждать неторопливо,
Когда иная песня позовёт,
А тут кумиры местного разлива -
Кто больше выпьет, сбрендит иль пропьет.
И я, другой, под маскою чужою
Откликнулся на забубённый зов
Хмельной реки, что властью небольшою
Надолго приглушила гимн лесов.
Не знал, но вёл; не делал, но хвалился
И всех старался в этом убедить,
И незаметно верить разучился
Себе и людям. Что же дальше – пить.
2
Довольно. Погулял - остановился,
Отставил сигареты и стакан,
Минуя бездну, к ней ли я стремился,
Навеки покидая Бриакан?
Где та обетованная свобода,
Навеянная северной тайгой,
Какого края, времени и рода,
Достойна биографии какой?
Мне вспомнились берёзки и листвянка,
Дыханьем раскалённый уголёк,
Та, для души заветная полянка
Из детства, как бы ни был ты далёк
От той поры доверчивого смеха,
Костров и пряток, санок и коньков,
И сладости желанного успеха,
И таинства вечерних огоньков.
Я слышу тихий шёпот: - Перестань-ка,
Смотри, ты весь испачкался в золе,
И голос материнский: - Санька, Санька,
Домой, остынет ужин на столе…
3
Но как дела и замыслы несхожи!
И почести, быть может, хороши,
Милее мне, понятней и дороже
Невольные движения души.
В те редкие счастливые минуты,
Расчётливым потугам вопреки,
Отбрасывая бережные путы,
Несёшься по течению реки
И чувствуешь - поток уравновесит,
И знаешь - доплывёшь наверняка,
Когда с тобою радуются вместе
И небо, и вода, и берега.
Подалее от зависти и брани,
Укоров и угроз со всех сторон!
Выравнивая брошенные камни,
Я вымостил надёжный полигон.
Меж битых не последний и не первый,
Придавит скорый век - без лишних слёз
За волосы ли, за руки, за нервы
Сам вытащу себя из под колёс.
И, верный материнскому завету,
Жалею непослушных сыновей –
Найдутся испытанья поновей
Для тех, кто завтра примет эстафету.
*****
С годами горные кристаллы
Тускнеют в сумраке низин,
Так много сорного сверсталось
Среди бетона и машин.
А оглянулся - из глубинки
Брусничным раем рдеет склон,
К нему секретные тропинки,
Полуденный таёжный звон…
Кругом загадочные сопки,
В распадках - таинство ключей,
Их сокровенный лепет робкий,
Желанней всех прямых речей.
Искус шиповника колючий
Скупой усладой дразнит нос,
И память веточку получит
Из ностальгических заноз.
На козырёк пацанской кепки
По притяжению вещей
Ложится лист, сухой и терпкий,
Он точно твой, хотя ничей.
По склону вверх, ещё повыше -
И попадаешь в званый круг,
Ладошки воздухом колышет -
Он дышит так, сквозь пальцы рук.
По кронам нимбами искринки,
Здесь всё в одном и к одному,
И ты в объятьях материнских
Тайги - и знаешь почему.
Вкус детства
Время подушечек мятных
С нами уйдёт безвозвратно,
Не передать по наследству
Вкусы и запахи детства.
Странны для пост-поколений
Чёрствые корки с вареньем,
Чёрных сухариков горки,
Драников вид из под тёрки,
Существование пенок,
Как можно в борщ вместо гренок
Высыпать хлебные крошки
Или добавить пол-ложки
Гадкого рыбьего жира,
Чтобы пропахло полмира.
Шкварки в сметане с блинами
Могут быть really yummy*?
Или с морковкою супчик
На молоке - это круче,
Чем с апельсинами яйца
Из рациона китайцев.
Не для больного дурмана
Сеяли мы регулярно
Мак во дворе-палисаде:
На пироги и оладьи.
Были души именины:
Праздничный стол свеженины,
Сказки картофельной бабки,
Груздей махровые шапки.
Память хранит незабвенно
Запах сушеного сена,
Веников, силоса тленье,
Жар от еловых поленьев.
В зимней кладовке на мисках
Стыли молочные диски,
И искуситель великий -
Короб заветной брусники.
Ей да компотом сушёным
Счастлив был мал и преклонный,
Ну а на праздник - конфетой.
Где же желанное лето?
Неуловимой Шанелью
С сопок потянет в апреле,
Только проталинок клоны
Вдаль расползутся по склонам.
Это багульник проснулся
И, не спеша, завернулся
В розовую пелерину
Из лепестков и тычинок,
Чуточку сладковатых,
Как нам казалось когда-то
Деликатесных изысков -
Вкусно, полезно и близко.
Ландышей скромный букетик
Значил так много на свете,
И познавали ребята
Скрытый эффект аромата.
Нам отдавали берёзы
Капельки сока, как слёзы.
Льдинки сходили с дороги,
Вот и июнь на пороге.
Воздух колышется, пьяный
От благовоний желанных
Вновь нарожденного лета,
Но среди вольного цвета
Самый заметный и дерзкий
Запах черёмухи резкий,
Пышные белые кроны
Скроют родные хоромы,
Щедро даря свои ветки
Всем - и своим, и соседским,
И обещая при этом
Чёрный бальзам поздним летом.
Жимолость первая спеет,
Кто же быстрее успеет
С верхом набрать свою банку?
Вот и летим спозаранку
На отдаленный распадок
Без остановок и пряток.
Тем веселей путь обратный -
Дома кисель сварим знатный,
Свой киселёк, настоящий,
Что ещё лучше и слаще?
Можно и просто - в присыпку
С сахаром мелким и липким.
Следом идёт голубика
Россыпью облачных бликов
По приболотным полянам:
Будет молочный, непьяный,
Славный коктейль голубичный
С ложки. Рецепт непривычный
Для почитателей барных
Модных напитков коварных.
В ягодно-летнем десерте
Каждый слыл крупным экспертом -
Поздно срывать или рано,
Пробовали постоянно,
Не упуская из виду
Ни костяники, укрытой
Острой болотной травою,
Ни за колючей листвою
Ягоды чудо-малины.
Даже для горькой рябины
Быть не могло исключенья
Поздней порою осенней.
Как не сказать и о царских
Сладких таёжных подарках –
Гроздьях смородины дикой,
Кисточках спелой брусники.
Сверстникам генного века
Не пригодится аптека
Для поддержанья здоровья
Горечью терпких настоев
Из череды, зверобоя,
Чаги, жень-шеня, алое,
Пижмы, берёзовых почек
И разнотравицы прочей.
Веет от стрижки газонов
Духом покосных сезонов,
Словно опять под косою
Никнет осока с росою,
В чистеньком сквере с беседкой
Краешком памяти детской
Вместо случайной поганки
Ищешь лисичек полянки.
Прелостью листьев потянет,
Ну, а тебя сразу манит
В лес, где на каждой опушке
Прячутся грузди, волнушки.
Вспомнишь припас небогатый
В подполе маминой хаты:
Кадка с капустой, рядами
Банки с вареньем, грибами,
Тёмная россыпь картошки,
Рыбы солёной немножко,
А на стене, как литые,
Лука венки золотые.
Милые сердцу картинки,
Русской души паутинки
Так и останутся с нами,
Сельскими пацанами.
_____
* Really yummy - очень вкусно
*****
Незапертые двери и
Вразброс велосипеды...
Мы жили на доверии,
Когда носили кеды.
Не спрашивали попусту -
Глазами проверяли,
Учительскому опыту
Привычно доверяли.
Смотреть пришлось разборчиво,
Когда мы повзрослели,
К трясине разговорчивой,
К обманам притерпелись.
И сколько ни расчерчивай
Нутром людское поле,
На сущности доверчивой
Найдёшь немало соли.
Но в те резоны зримые,
В незапертые двери,
И в крепости хранимые
Не перестали верить.
*****
Шли трамваи, время сокращая,
Мимо шли, насмешливо звеня,
А за ними, в юность возвращая,
Брёл студент, похожий на меня.
С той поры попутно отзвенели
Стыки дней и колокольни лет,
А в глубинной памяти засели
Рельсы, трёхкопеечный билет.
Кто прошёл безденежные пробы
В километрах, на дорогах тех,
Рано или поздно вспомнит, чтобы
Укрепить надежду на успех.
Он пробьётся, стойкий бедолага,
Он возьмёт большую высоту.
Три копейки за подмену блага,
Три копейки - плата за мечту.
Так в себе мы ключик подбираем
К будущему, к судьбам целиком -
Ожидать бесплатного трамвая
Или двинуть загодя, пешком.
Из заграницы
Мы – русские. Отсчитываем мили
От брошенных полей и преданных берёз.
Простят они - мы веры не убили
Ни в праведность души, ни в землю белых рос.
Мы - лишние. Tам нынче время денег
И молятся дельцы иным богам,
И если ты не с ними, и не пленник,
Есть путь один - к далёким берегам.
Мы - верные. Чужое зарубежье
Клонируем под свой уютный дом
И после баньки, жаркие, с трудом
Воспринимаем зимнее бесснежье.
Мы - прежние. Проходит день, другой,
И жизнь проходит с Лентой* унисоном,
Посаженный заботливой рукой,
Растёт огурчик рядышком с лимоном.
_____
* Лента.ру - Российские новости по Интернету
Highway
На хайвэе ветры,
Турбо-километры,
На хайвэе меты
Гонной суеты,
А за ними нервы,
Градусы и жертвы –
Скудные сюжеты
Западной мечты.
Век-акселератор,
Рокотом объятый,
Всё летим куда-то,
Знать бы хоть куда.
Правы, виноваты -
Знают автострады,
Все пятой прижаты
Скорого суда.
Всюду знаки, рамки...
Взять и, наизнанку
Вывернув баранку,
Съехать с тупика,
Где-то там в сторонке
Ни машин, ни гонки, -
Перекат негромкий,
Вольная река.
*****
Пустоцвет кругом, пустоцвет,
На полях родных много лет.
Чуть завяжется колосок -
На минуточку, на часок,
Затеснит чужое жнивьё,
Поклюёт его вороньё.
А пустышечке - благодать,
Ни крапиночки не видать,
Разгорается яркий цвет
Ну, а завязи нет и нет.
Можно голову закружить,
А без хлеба нам не прожить.
O дяде Васе
Ты твёрдо знал, что в общей массе
Порядок есть, и дяде Васе
Найдут работу и приют,
И в праздник стопочку нальют;
Что жизнь - ступенька за ступенькой,
Пускай случается частенько
Оступишься, но выход есть,
Власть подсобьёт и блажь, и спесь.
Уверен был, что шаг за шагом,
Один или в колонне с флагом,
Ты приближаешь свой удел,
То, что заслуженно хотел.
Как за малинником крапива,
В стране сменилась перспектива,
Хватай всё сразу, жги до тла,
Развал, такие, брат, дела.
Разверзлась бездна, из клоаки
Повылезали вурдалаки,
Жульё от власти с ними в ряд,
И каждый первый - демократ.
А дядей нет, и зомби Васи
Зашли в тупик и тихо квасят,
Кляня убогий свой удел,
Ты разве этого хотел?
*****
Обыкновенный прохожий
На городской полосе,
Наполовину похожий,
И одинокий, как все.
Но не такой я, честные
Люди, а только кажусь,
И не безлик, как иные,
И на размен не гожусь.
Разве вы знаете, кто я?
Лишь вдохновенья посол,
Не одинокий. Нас двое -
Я и мой верный глагол.
В бренной моей оболочке
Властвует зиждущий звук,
Пылко пульсируют строчки
Из зачарованных букв.
Таинства истинный облик
Стелется в полной красе,
Но озарения проблеск
Всё же увидят не все.
Ностальгия
На Голд Косте зима, как осень
В запредельной родной стране,
Пятый день - совершенно несносен -
Дождь и дождь молотком по стене.
И стучит, и грозит, и просит,
По вискам - молотком, молотком,
Словно точки на карту наносит,
Возвращая в потерянный дом.
Поздней осенью
И журавли, печально пролетая
С. Есенин
Отчего холодит равнодушно
Полыхающий в небе закат,
Опускается сумрак послушно
Под звенящие мантры цикад.
Словно сердце укрыться не хочет
Южным отсветом солнечных лет,
Неприкаянно тянутся ночи,
И не радует поздний рассвет.
Вроде те же улыбки и трели
На зелёной заморской земле,
Только зори, что прежде горели,
Унесли журавли на крыле.
Унесли, как виденье святое,
Продолжая размеренный путь,
Разве время ушло золотое,
И уже никогда не вернуть?
Не вернуть. За летучею вехой,
Это лето легко укротив,
Проскользнул и разносится эхом
Увядания грустный мотив.
A в краю перелесков неброских,
Всем исходам безмолвно верны,
Засыпают под снегом берёзки
В ожидании новой весны.
Исток 2
Вернитесь в сердце чистота
И свежесть первого истока!
Я знаю, манит неспроста
Ручей журчаньем издалёка.
Умчись, гламурный пелетон,
Уймись, оркестр чужой и громкий!
И ты, услышав чистый тон,
Слегка собьешься в общей гонки,
Пустым волнением томим,
Возникшим просто ниоткуда,
Как та нежданная запруда
На перекате меж глубин.
Тебя настигнет сквозь года
Родной поток, так мир устроен,
И смоет чистая вода
Всё не своё, всё наносное.
Дом
Любовь к родному пепелищу
А.С. Пушкин
Свой дом - свой берег, свой приют,
Куда чужие не идут,
Где круг иного рода,
Здесь торопливых сыновей
Встречает радость у дверей
Задолго до прихода.
От шумных улиц вдалеке
Построен он не на песке
Премудростей расхожих,
И хлеб из собственной печи,
Пускай, нелёгкий и горчит,
И слаще, и дороже.
Через года, печаль и тлен
Тут слышен запах отчих стен
С родного пепелища,
Он дуновением чудным
Уносит посторонний дым,
И в небе сразу станет чище.
Встречи
Встречи нечастые, светятся лица,
В каждом приветствии - праздничный туш,
Словно, дано нам с двух слов окрылиться,
Годы не властны над рифмою душ.
Тон несерьёзный - не выжить без смеха,
Чувство прекрасное - ты не один!
Будет и дело, и час, и потеха
За перебором любимых картин.
То переносишься с места на место,
В вешние воды из сонных пустынь
Под перепев ветерка-благовеста,
Сердцу внушая - попробуй, остынь!
То замираешь на ноте забытой
Слушая птичий грудной перелив,
И возвращаешься к хроникe быта,
Все нелады от себя отселив.
Встречи желанные, званные встречи
С верною памятью прожитых лет,
Долго не гаснут застольные свечи,
Вот уже снова краснеет рассвет.
Будто, назад календарь пролистался,
Гости разъехались, праздник остался.
*****
Что-то смягчается в мире,
Нежно звучит клавесин,
Где-то в далёкой квартире -
Ты и наш будущий сын.
Там, за холодным окошком
Снег и безмолвье зимы,
Но музыкальной дорожкой
Соединяемся мы.
Не утихает сюита
Трех породнённых сердец,
Здравицу лирой пиита
Шлёт вам счастливый отец.
Цвета и солнца разгулье,
Радости не занимать,
Плещется в волнах сынуля,
Чайкою - гордая мать.
Новая музыка жизни,
Властно взмывая на свет,
Не излетит, не зависнет,
Не переменится, нет!
Только аллегро в клавире
Слышно до самых крестин,
Самые главные в мире -
Мы и наш будущий сын.
P.S. Даже смешные рыбёшки
Празднуют наш бенефис,
Хлопают пальмы в ладошки,
Нас вызывая на бис.
*****
Явился новый человек
На свет наш монохромный,
Без шор и напряженья век,
Доверчивый и скромный.
Как солнца лучик меж темниц,
Притягивая взоры,
Бликует в просветленьи лиц
И греет разговоры.
Пускай, слова ему трудны,
Да и не к спеху вовсе,
Всплакнёт - услышит полстраны,
Родители, готовьтесь!
Одним движением своих
Нескладных ручек-ножек
Приводит к счастью нас двоих
И посторонних тоже.
В нём и верченье и покой,
А фальши - нет, хоть тресни;
Такой, как мы, и не такой -
Намного интересней.
Он ищет с нами (кто бы знал?)
Контакт и не находит,
Но шлёт настойчивый сигнал -
Храни любовь к свободе!
И что же? На руки берут
И тесно пеленают,
К чему весь искушённый труд,
Когда не понимают?
Так огорчён и одинок,
Он от досады плачет,
Что маменьке и невдомёк,
А папеньке тем паче.
Но и на плач, как на каприз,
Взирают с умиленьем,
Да этот мир скатился вниз
И нет ему спасенья…
Какой звезды посланник сей,
Каких времён предтеча?
Ликуют в ожиданьи все,
Ни звуку не переча.
Материнство
Не узнаю я знакомого взгляда,
Давеча с брызгами сладкого яда,
Тут же застывшего с горьким укором
За донжуанским а-ля разгoвором;
Взгляда капризного, страстного реже,
Вам говорящего - кто не безгрешен,
Взгляда открытого, строгого чаще,
Полного всё же надежды щемящей.
Где это искрометание взора?
Нет и в помине ни брызг, ни укора,
Всё испарилось в большом, золотистом,
Иконостасном огне материнства.
Ты растворяешься в нём без остатка
Всей первозданною негою сладкой,
Слёзки купируя ласковым полем,
И забываешь о собственной боли.
На восьмом этаже
На восьмом этаже карусель,
Всё смешалось: пелёнки в углу,
В ползунках и игрушках постель
И подушки лежат на полу.
Мама кухню находит с трудом,
Папа в детство ударился вдруг,
Неспроста завертелся весь дом
И вращается резво вокруг
Одного удалого мальца,
Не по возрасту - тёртый калач,
То с улыбкой всплакнёт в пол-лица,
То со слёзками сдержит свой плач.
Для него промедление – боль;
Реагируйте именно так,
Как желает ваш юный король
Остальное же - сущий пустяк.
Вот такой он у нас человек!
И законам земным вопреки
Новый день начинает разбег
По его мановенью руки.
Он важнее Вселенной стократ,
Хоть не знает того, егозя,
Но доверчиво каждому рад,
И в него не влюбиться нельзя.
На восьмом этаже ай люли
И размах от зари до зари,
Только месяцы счастья пошли,
А наступят года - раз, два, три...
Эти дни ни за что не отдам,
Как прекрасны простые цветы!
И капризы, разлуки, года
Не опасны с такой высоты.
Вечерняя прогулка
Небо неподвижно,
И почти не слышно
Городских шумов.
Окна угасают,
Тени нависают
От чужих домов.
В мире беспокойства
Ничего не бойся,
Ты со мной, малыш.
Многого не знаешь,
Но ведь понимаешь!
Разве что молчишь.
А скажи-ка, Колька -
Лет осталось сколько
Мне с тобой побыть?
Чтобы нагуляться,
А потом - расстаться,
И не позабыть.
Напутствие
Если хочешь взлететь - уйми
Нетерпение чьих-то рук,
Много мелкого меж людьми,
И любовь вознесёт не вдруг.
Если хочешь взлететь - не жди,
Чтобы кто-то купил билет,
Может солнце твоё зайти
В ожидании летних лет.
Если хочешь взлететь - забудь
О былом. К облакам стремись
Без оглядки на чей-то путь,
Впереди - только низ иль высь.
Если хочешь лететь – лети!
Да поможет Господь тебе
Самому прочитать в пути,
Что написано на судьбе.
Молитва
Трое их сужденых, трое,
Двух материнских ветвей,
Нет ни минуты покоя –
Боже, храни сыновей!
В смутных туманах сподобь их
Плыть на родительский свет,
Только избавь от убогих,
Твой зачернивших Завет,
И от растерянных взоров
Верных и любящих глаз,
Если на вольных просторах
Станет не видно им нас.
Господи, пред аналоем
Жажду из самой глуби -
Если уж выпало трое,
Троицей их возлюби!
Нет мне родней и дороже,
И тяжелей, чем они,
Всех, заклинаю я, Боже,
Денно и нощно храни!
2011-14