Смогу ли эту хрупкую мечту,
Узнать в лице чудовищного джинна?
Мой Аладдин уходит в пустоту
Ладонью обняв талию кувшина.
Захлебываясь в высохшей реке,
В которой только тина, где ни ступишь.
Уносит он динарий на щеке,
А на него глотка воды не купишь.
И кажется, что можно бить не в масть,
А на алтарь не приносить закланий.
Но настает над нами джинна власть
В погоне исполнения желаний.
Чудовищен и страшен этот джинн
За вечности он продает - мгновения.
Меняю. Пусть. И снова тру кувшин.
Без сожаления.