Пластинка до боли заезжена:
«Береги себя ТАМ, прошу!» —
пряча слёзы, тихо и сдержанно
говорю и почти не дышу.
Собирает рюкзак тактический:
форма «цифра» на зимний лад,
полевой набор хирургический
и коробочка для наград.
Я кладу запасенный заранее
шерстяных носков «боекомплект»,
и ещё что-то «для выживания»,
и пакетик любимых конфет.
На часах 3:15 шкалится,
а в артериях — пульс с лихвой.
Не печалься, моя красавица,
твой солдатик вернётся домой.
Отгремят залпы русских «градушков»,
«искандеры», «торнадо», «смерч»,
и он будет с тобою рядышком,
обманув в миллиметре смерть.
9 месяцев из 12
он — в бою, вы — в разлуке, что ж,
да, такая вот комбинация:
«любишь — вытерпишь — подождёшь».
Посылаешь ему всех ангелов,
чудотворцев, святую рать,
веришь в чудо спасенья, магию,
в Богородицу Божью мать.
Он берет меня нежно за руку
и целует в сопливый нос.
«Я вернусь. Однажды во вторник. К завтраку.
Чтоб не знала ты больше слез».