Едва устанет белый жечь окно,
идти, ложиться, налетать повторно
и превратится в мокрое пятно,
в нём неизбежно пробудится чёрный.
А следом, как в замедленном кино,
одолевая липкий плен пелёнок, –
в цепи времён бесценное звено, –
из чёрного воздвигнется зелёный.
Он пролепечет, выносит зерно,
отшелушится, обнажая тело
до черноты. И как заведено –
кольцо замкнётся холодно и бело.
Едва устанет белый…