Я не знал, как быть, и ночью
Разорвал письмо к тебе,
Сотня выведенных строчек
И пятно на потном лбе.
Я не знал, как быть, и долго
Поглощал вчерашний грог,
А вопросы, как иголкой,
Вышивали монолог:
«Ты идешь одна, тем паче
Ты теперь в чужой душе,
И мурлычешь по-кошачьи
Уже в новом блиндаже.
Мир застыл, а за порогом
Вьюга обрамляет сад…
Мое сердце босоного,
Но певцы теперь молчат».