Неподвижно в небо смотрят васильковые глаза…
По щеке скатилась тихо одинокая слеза.
Замер взгляд, в крови тельняшка… и пробита голова.
Солнце спряталось за тучи, и поникла сон – трава.
Откатилась бескозырка, имени не распознать.
В документах и на шапке всё в крови – ни дать, ни взять.
Двадцать лет, или чуть больше ... И седая голова.
Пули всё изрешетили, даже в клочья ордена..
И как будто бы из ада вышли эти пацаны.
Много их на поле брани безымянными легли.
Неподвижно в небо смотрят васильковые глаза.
Журавлиный клин лишь видит одинокая слеза.