Утром раздавило серый город,
Шелк рассвета догорел до тла.
Не за горизонт, что солнцем вспорот,
На работу всё спешат тела.
Все они безжалостно серьезны,
Бытом искалечены, судьбой.
Преданные миссии быть взрослым,
И к тому же, преданы собой.
Макарон боекомплект невкусных,
В пластиковый сложен саркофаг,
И в таких же пластиковых чувствах,
Люди проживают не в напряг.
Неужели потонуть в пучине
Быта с пылью суждено и нам?
Каждый лоб и сердце изморщинив,
Для себя решает это сам.
Я не знаю, как пойдет дорога,
Тлеть? Гореть? Запутывать пути?
Голос детской песни спросит строго,
Я же не болтать хочу. Идти!
Явно будет этот путь тернистым,
И пощады буду я просить,
Но я был рожден авантюристом,
Значит в сердце остается прыть.