Раздали все главные роли,
В массовке остались места.
Пожарить картошечки, что ли,
Солёных два съесть огурца?
Учил в школе: синус и катет…
Потом всё навеки забыл.
А тем, кто в массовке, заплатят?
Картошку достал и помыл.
Стал чистить её и кумекать
Про жизнь и про наше кино,
Вздыхать, бормотать тихо: «Эко…»
Поглядывать кратко в окно.
Там бродит в шубейках массовка.
Носы трут, озябли, поди,
Кричат мне в окошечко: «Вовка,
На съёмку, давай, выходи!»
Молчу, надоели, как черти.
Картошечка, сковорода,
Два огурца – два десерта.
Рюмашку налить? Завсегда.
Заплатят массовке? Заплатят.
Ты только надейся и жди.
Вон Фёдор Иваныч в бушлате,
Сняв шапку, орёт: «Выходи!»
Не помню ни синус, ни катет…
Горбатясь, картошечку ем.
Вдруг чёрная немочь накатит,
Я в форточку крикну: «Зачем?»
Себе сам отвечу: «Нет смысла.
Массовка, Иваныч, … етит».
Огурчик солёненький кислый
На жёлтых коронках хрустит.
С обедом разделаюсь ловко.
Не выйду я, дуралей.
Массовка, Иваныч, массовка…
Не будет нам главных ролей.
Осталось чуть-чуть в поллитровке.
Допью, чтоб без лишних докук…
Безликая масса массовки,
И немочь народа вокруг.
Помрежа услышу стокатто.
«Дубль пятый!»
Грешно и смешно.
В коронках колымское злато,
А за окошком кино.