У могилы Пеньо Пенева
Я встал перед недостроенным жилым домом,
где заканчивался город.
О прежнем холме перед ногами
напоминает лишь сильный ветер в сумерках -
непривыкшим к новому эху
он пробует его на вкус снова и снова
в одной пещере из бетона,
где звуки вышибаются,
как шипы призрачных динозавров.
Я обогнал поселенцев, их будущее,
поэтому выглядел немножко одиноким.
Но быть строителем
и принять борьбу как сердце твоего тела,
завтрашнюю жизнь защитить искренно в себе,
как дерево без намека отстаивает дупло -
ведь этому учат старые мастера,
которые погибли молодыми.
Двери отсутствуют, чтобы поделить между собой
усталые наши шаги в ночь
и на балконе девочка не придерживает
тяжелую корзину с постиранными платьями,
ни старуха поливает цветов,
которые вымерзнут зимой.
Ты стоишь перед чистым сосудом жизни
с единственным взглядом в безликие комнаты,
в урны бесплотных лифтов,
в наибольшем одиночестве между бетоном и воображением,
где один тонкий луч - твоя тень.
Завтра здание поглотит много хозтоваров,
эхо свирепого ветра окунется словно в оливковое масло
и мы продвинемся дальше на одну постройку
в чистый миг, когда наливаются основы.
Но искать уютность в борьбе
и оградить строительными лесами вселенную
и иметь как собственность
лишь совесть эпохи -
ведь это пытается крикнуть
хриплый ветер твоего голоса,
который сейчас ломает стекла
завтрашних пятнанных окон
и вышибает двери, рождающие слизистые замки?
----------------------------------------
На гроба на Пеньо Пенев
Застанах пред недостроения жилищен блок,
с който градът свършваше.
За предишния хълм пред нозете
напомня само силният вятър на смрачаване -
несвикнал с новото ехо,
той го опитва все отново
в една пещера от бетон,
където звуците се откъртват
като шипове на призрачни динозаври.
Бях изпреварил заселниците, тяхното бъдеще,
затова изглеждах малко самотен.
Но да бъдеш строител
и да приемеш борбата като сърце на твоето тяло,
утрешния живот да защитиш искрено в себе си,
както дървото без намек брани хралупата -
нали на това учат старите майстори,
които загинаха млади.
Вратите липсват, за да си поделят
уморените ни стъпки в нощта,
и на балкона момичето не придържа
тежката кошница с изпраните рокли,
нито старицата полива цветята,
които ще измръзнат през зимата.
Ти стоиш пред чистия съд на живота
с един поглед в безликите стаи,
в урните на безплътните асансьори,
в най-голямата самота между бетон и въображение,
където един тънък лъч е твоята сянка.
Утре сградата ще погълне много покъщнина,
ехото на свирепия вятър ще се потопи сякаш в зехтин
и ние ще се отместим с един строеж по-нататък
в чистия миг, когато се наливат основите.
Но да търсиш уютност в борбата
и да обграждаш със скели вселената,
и да имаш за собственост
само съвестта на епохата -
нали това се опитва да ни извика
дрезгавият вятър на твоя глас,
който сега чупи стъклата
на утрешните опетнени прозорци
и кърти вратите, раждащи слузести катинари?