my water

Виктор Островский
тянет поспать.
за углом поджидают давние страхи.
инстинктивные стражи.
атлас устал держать шар.
сизиф стал слаб.
сизиф своей природы больше не раб.
а у монстров и дьяволов отняли работу.
стали узки адские ворота.
толкотня неизмерима.
псообразная образина.
а раньше у Земли лицо было приятным.
как всепоглощающий сон.
как спокойный твой тон.

глаза наливаются кровью.
излишки неспеша вытекают.
рты блевотиной истекают.
дни сочтённые меланхолично протекают.
клетки погибают.
делаются новые клетки для старых рабов.
из глины, перьев и сладких слов.
обмазывают жиром чёрно-белых коров.
подкинь в ад ещё дров.
старик улыбается
пока горит вечность кров.
человек так усердно старается
не умереть.
стихи, дневники, картины,
слова, крики...
какие кретины.

проснись, животное.
вызываешь чувство искренне рвотное.
нарушаешь равновесие природное
своим появлением.
обезьяна-диктатор.
властитель одновременно высших и низших, по сравнению с ним, существ.
латентный любитель наркотических веществ.
неприкрытый любитель тирании и прочих гуманистических средств.
одержимый культом смерти.
запутанный в проволоке сребристой.
не доводилось видеть туман льдистый?
нет, тошнотворный мистер?