(Продолжение)
...где-то на Африканском континенте несколько тысяч лет назад жило племя, вождь которого имел жену или наложницу, которая однажды сбежала с другим мужчиной. Когда спустя много месяцев беглецов поймали, женщина была беременна, причем очевидно, что не от вождя.
С отцом будущего ребенка, видимо, не церемонились, а попросту лишили жизни тем или иным более или менее гуманным способом.
Женщин, допустивших подобное, в племени, похоже, зашивали, как мешок, не позволяя рожать, с понятными последствиями для матери и ребенка: в результате греха как бы не было, потому что нельзя было увидеть его результат. Но по-видимому вождь любил провинившуюся перед ним женщину, поэтому распорядился сделать иначе, приняв следующее решение:
- статус женщины из-за случившегося не менялся;
- вынашиваемый ею чужой вождю ребенок после рождения будет погребен заживо, но не в мать, а в скальную пещеру из твердого черного камня естественного происхождения — каменный «мешок», единственная дыра в верхней части которого была достаточно большой, чтобы через нее можно было опустить ребенка в возрасте нескольких месяцев отроду…
- время помещения ребенка в мешок мать должна была выбрать сама; но поскольку вождь наверняка хотел иметь с женщиной общих детей, ей скорее всего давалось на это не больше года со дня его рождения;
- если к моменту помещения ребенка в гробницу, он не сможет пройти через отверстие, ребенку отрежут те его части, которые помешают выполнить решение вождя, но все тело младенца так или иначе будет в мешке;
- кормить и поить ребенка в мешке могла только его мать (как и в утробе), опуская в отверстие еду и воду, которой ее будут снабжать в необходимых количествах.
Следствием приговора было то, что:
- мать могла не кормить и не поить ребенка, и тогда он быстро умер бы почти без мучений;
- ребенок никогда не выйдет из мешка: ни живым, ни мертвым;
- если женщина умрет раньше ребенка, следом умрет и ребенок – от жажды и голода.
Но в младенчестве мальчик не умер в гробнице, а выжил, значит его матери каким-то образом удалось за несколько первых месяцев жизни сына подготовить его к предстоящему испытанию…
Внутренние размеры «каменного мешка» были достаточны лишь для того, чтобы взрослому человеку в нем можно было улечься, согнув ноги, а встав — чуть пригнувшись, упереться готовой в каменный свод, толщиной в несколько метров и дырой посредине. Но в первые годы жизни «дом» казался Малышу огромным, а потом он уже привык к нему, и не замечал тесноты...
После Малыша женщина родила вождю нескольких детей. О них мама пыталась рассказать старшему сыну рисунками, передаваемыми ему через дыру на веревке вместе с едой и водой в небольших плетеных из листьев и обмазанных глиной емкостях, в которых поднимала обратно продукты жизнедеятельности мальчика (кроме жидкости, которая частично уходила через трещины в камне, а частично испарялась)...
Очевидно, за всю историю племени Малыш был третьим заключенным каменной тюрьмы, поскольку лишь два очень маленьких человеческих белых черепа и такие же, словно игрушечные, косточки он иногда задумчиво перебирал, когда не было мамы...
Странно, но во сне Виктор совсем не тяготился своим положением, однако очень страдал днем, вспоминая жизнь Малыша в каменном мешке, откуда тому не суждено было выйти...
В конце получасовой беседы Виктор в очередной раз вернулся к тому, что по мере его взросления, рос и мальчик из снов, причем они всегда были примерно одного возраста… Сейчас Виктору было 46 лет, стало быть, Малышу было столько же, а матери Малыша — порядка 60 лет, что было очень много дня того времени…
Малыш никому, кроме его матери, не был нужен: это вытекало и из простой логики, и из того, что Виктор ни в одном своем сне не слышал, чтобы кто-то кроме нее приближался к пещере. Понимание этого неизбежно ставило перед Виктором вопрос: что будет с ним, когда умрет мать Малыша, вслед за которым умрет и сам Малыш? А ответ зависел от того, чтО такое — сны Виктора, но именно это так и оставалось пока недоступным пониманию...
Все остальное немногое, что успели рассказать Виктору аналитики, пока он не остановил их, Виктор и сам знал или понимал, потому что наблюдал за жизнью Малыша почти еженощно: «почти», потому что, бывало, когда ему за сутки ни часу не удавалось поспать...
Отпустив всех присутствующих на совещании, Виктор включился в свой обычный напряженный рабочий график с короткими перерывами на еду...
Далеко заполночь ему захотелось перед сном хотя бы бегло, но от начала до конца, просмотреть подготовленный группой отчет, и он углубился в его изучение...
(Окончание следует)