Времена продолжали двигаться сами по себе, а лозунг «Вперёд в светлое будущее!» гиперболически терял актуальность, потому что горизонт, вопреки указам сверху, не только не приближался, но и плакатная привлекательность перспектив начала скрываться за пока ещё видимой условной линией, уходя всё дальше от уставших, полунищих и полуголодных ведомых, лишая их остатков мотивации к движению, хоть куда-нибудь в этих сумерках сознания.
Ничего лучше, чем банальная рокировка понятий, лидеры похода придумать уже не могли, и провозгласили: «За славное прошлое!», искусно всколошив вложенное в головы с детства: вот раньше и солнышко было ярче, и травка была зеленее, и морковка была слаще… Множеству внушили, что пропагандное похмелье переносится легче, если регулярно клин за клином потреблять, то для мнений-сомнений-колебаний места не остаётся и оно, множество, просто сдалось и поддалось соблазну неприятия хоть какой самостоятельности знаний и выводов, незачем всё это, исполняй директивы и будь горд своей причастностью к…, да и не суть важно, что именно торжественно объявлено, заявлено в очередных призывах.
Множество совершенно не означает желаемую тотальность. К сожалению то тут, то там спонтанно проявляются бессознательно сопротивляющиеся, что ясно указывает на недоработки в этом направлении и насущное требование: усилить, углубить, узаконить и принять меры!, особенно начиная с ясельного возраста подчинённых.
Видимость исторического развития и причастия к цивилизации лидеров похода условно подтвердилась в некотором смягчении средств задержания и наказания половозрелых отклонистов от генеральной линии. Модернизация испытанных веками методик выразилась в применении водомётных машин для разгона толп несогласных вместо плетей и сабель, увеличении ёмкости автозаков вместо древних конных патрулей и устаревших воронков, замене металлических наручников на пластиковые одноразовые стяжки, замене кляпов на ленту-скотч и прочих технологичных новшествах, в виде типовых заготовок приговоров судопроизводства по наказанию и изоляции, извлекаемых из чрев принтеров одним нажатием соответствующей кнопки. Всё это призвано в основном облегчить тяжёлую работу исполнительных сотрудников по гигиеническим соображениям, для повышения производительности их труда, и желаемого сокращения экономических издержек, что вряд ли…
Неожиданно явная экономия средств на поддержание порядка обнаружилась в сфере сексотов (секретных сотрудников) и внештатных агентов: за невнятное обещание их пока не трогать они готовы самостоятельно выявлять, докладывать и передавать сведения куда следует даже на воображаемые одиночные пикеты. При этом агентура использует лично приобретённые и оплачиваемые гаджеты, в которых достаточно один раз стукнуть по экрану, чтобы снять/записать и второй раз стукнуть, чтобы отправить сообщение в соответствующее окошко на портале общественного самомнения под названием «анонимус», там разберутся и неотлагательно займутся. Самозанятость растёт не по часам.
… солнце по-прежнему продолжало упорно садиться на западе, с каждым днём всё раньше, то ли по причине осеннего сокращения дня, то ли из-за старческого ускорения восприятия текущего момента… А почему бы нам не отодвинуть границу дальше в сторону заката, чтобы дольше пользоваться остатками вечерних сумерек?…
Все самые секретные приготовления были настолько явны, что о внезапности и радостной встрече пришлось бы забыть задолго до начала, стоило только наперёд немного подумать и сложить два плюс два, но идея безрассудного блефа была столь навязчива и заманчива, только лишь потому, что иному не было где возникнуть на почве, сильно обеднённой многолетним политическим решаловом, финансовыми схемами и самолюбованием.
Мысль одного ничего не стоит, пока ей не поделиться ещё с кем-то, а само слово «деление» подразумевает следующими шагами «размножение» и в информационном эфире остаётся неустранимый цифровой шлейф, который никак не прикрывается никаким грифом или шифрованием. Информационная нагота прошлого делает его беззащитным перед будущим, как бы прошлое не гордилось тем фактом, что оно уже состоялось, в завтрашнем дне место ему только в архивах и музеях.
Режимстан, страна, которой не было, только подложная историческая фактура из сказок приятных отчётов для начальства, чтобы не прогневить лишний раз, а то — беда.