Шатко тянется день к закату,
так по зимнему воздух свеж...
затерялся в листве помятой
год несбывшихся наших надежд.
Вновь проходят кучкуясь мимо,
проплывают над головой-
облака бестелесного дыма
от опаленных дней войной.
Но сегодня, мой друг, мы живы!
на Руси испокон веков-
для других мы не роем могилы
и не ищем себе врагов...
Пусть мелькают знакомые лица
в череде подзабытых снов-
всех грехов своих вереницу
искупить я до срока готов!
Сотни жизней в столетье канули,
не судьбе ли наперекор
я себя до конца обманывал,
что война- это мой приговор.
В другой жизни, что мирной кажется,
не нашли мы места себе.
А с войною и в горе, и в радости
отдаемся на откуп судьбе...
И скользнет подзабытыми строчками
в белый лист недописанный стих,
знать цыганка не зря напророчила,
нагадала - любить за двоих...
Но сегодня, мой друг, мы живы-
и целуем нательный крест...
не дает нам до срока сгинуть
офицерская русская честь...
Шатко тянется день к закату,
так по-зимнему воздух чист...
мы когда-то уйдем безвозвратно
тихой песней в далекую высь...
Зазвучат, запоют по-новому
голоса у солдатских костров...
И вдогонку к нам "Черным вороном"
долетит эхо добрых слов...
Слов прощальных для тех кто за лентой
всеж остался верен себе...
пустотою чужих рассветов
рассчитался за нас вдвойне.
__________*****______________
Гулко, простуженно кашляя,
эхом на крик мой откликнутся
ветры над черными пашнями
кровью ноябрьской умытые...
Страх затеряется в вечности,
сгорит с листвой перепрелою,
жду словно добрую весточку
снег цвета сахарно-белого...
Жду вдоль заросших обочин
в язвах глубоких траншей,
тонкие яркие росчерки
вспышек сигнальных огней...
Холод стечется под утро,
кутая в легкий озноб...
тянут часы по минутам,
утирая вспотевший лоб...
Тяжко идти по кругу-
жизнь на подьем и на спуск...
время простить все друг другу...
Не скоро еще я вернусь.
Гулко, простуженно кашляя,
эхом на крик мой откликнутся
ветры над черными пашнями
снегом декабрьским отмытые..