На кладбище тихо, спокойно, тепло,
И небо свисает свинцовым шатром.
В начале зимы снега так намело,
Чтоб вьюге не мучиться этим потом,
Чтоб вьюге не париться этим совсем,
Ведь зимы у нас — тьфу-тьфу-тьфу — не в чести.
Без этого много различных проблем,
Без этого в сложностях наши пути.
Я встану, и слёзы текут по щекам,
Мне хочется столько тебе рассказать.
Я весь этот миг никому не отдам,
Как в прошлом хотелось тебя не отдать,
Как в прошлом мечталось с тобой вдвоём
Читать, песни петь, говорить о былом.
Как ясен был двор и как светел был дом,
Но, впрочем, не будем, мой милый, о том.
Я знаю, ты плачешь на том берегу,
Но можно ли плакать на небе, скажи?
Я словно сквозь вёрсты любовью бегу,
Минуя преграды и рубежи,
Минуя и бесов, и прочую хмарь,
И зла, что ломается жалко о дух.
Есть Бог. Он есть всё, и он в мире главарь,
А все остальные лишь с тополя пух.
И это прекрасно. Я так быть хочу
Всего лишь пушинкой, а не королём.
Я просто парю, развлекаюсь, лечу —
При этом я с Богом! Мы с Богом вдвоём!
Я знаю, тебе он покой обещал,
Ты этот покой, милый мой, заслужил.
Оставь, мой прекрасный, хандру и печаль,
Попробуй вне жизни спокойно пожить.
Тебя мне обнять и утешить, мой друг,
Велит моё сердце, надежды ища.
Оно видит жизни размеренный круг,
Глядит, продолжая тоскливо стучать.