Скорее случайный, нежели виноватый,
Последний нерва импульс витиеватый,
Побуждает извергать так, чтоб снова был укол
всё той же боли, и оставил ещё один скол,
на душе моей, а может быть и на чужой душе
(шучу, фантазии), пробудил тот оскал лица,
Как Вова взирал в Есенине лишь наглеца,
Который прожил советский труд в пьянке и кутеже.
И как же мне нужно волчье холодное оружие в замен рта,
Чтоб произнести без зазрения совести -
Подвести итог этой низкосортной опуса-повести,
И извлечь, как римский юрист формулу, смогли мои уста:
Клянусь перед ликом Создателя вновь:
Что пока, скитаясь капиллярами вода,
Все ещё разбавляет застенками кровь -
Буду писать тебе немного чаще, чем никогда.
И будь уверена, золото, не дрогнет моя рука.
Не закрадутся в мою душу сомнения,
И, о боже, чудо не произойдет,
Пока шрамы, ещё даже не шрамы, а больше ранения,
Минутное, да хоть секундное забвение
на меня не сойдет.