На развалах седой барахолки,
средь всякого старого хлама
Я нашла этот маленький милый предмет.
Продавали недорого и не на граммы.
Хоть старинный, но очень простой,
драгметалла в нём нет.
Я купила его. Как со всяким другим медальоном,
По дороге мечтая о том, что меня ожидает внутри.
Может пепельный локон и в бархате тёмно-зелёном
Удивлённых цветочка засушенных три?
Вот сижу за столом, разложив медальон на салфетке,
Открываю его осторожно движеньем несмелым.
Ну а там, что наверное тоже ведь случай нередкий,
Фото девушки юной, задумчивой, в платьице белом.
А напротив родителей фото, такие понятные лица.
Как любили, наверное, дочку и баловали.
Жениха ей наверно искали, возили её заграницу,
Одевали как куклу, учили играть на рояле.
То Бетховена высшая мощь, то Шопена печальность в миноре.
А могла заниматься балетом в зеркальной воздушности залов.
И подумалось мне: у тебя даже имени нет, даже инициалов.
Как же звать мне тебя? может Ида, а может быть Дора?
Я ведь знаю, я чувствую, все вы погибли, убиты.
Видно, ты жениха своего не дождалась.
Все сгорели в одной синагоге. Никого не осталось.
Только стёртые камни, только старые серые плиты.
Вот и всё. Из каких только пыток судьбы-каракатицы
Ты глядишь на меня, как Мария Тальони?
Эта нежная девочка в беленьком платьице,
Юдиш девочка в старом простом медальоне.
Только знали бы вы, как сроднилась я с этими семьями!
Как мне хочется переписать окончание повести!
Чтобы все они выжили, выжили, выжили все они
И поехали просто домой
на гудящем и радостном поезде.
___
Поскольку в 40ых гг. местные нацисты безжалостно уничтожали евреев целыми семьями, я рискнула предположить, что именно так этот медальон и попал к их потомкам. Ведь иначе он бы остался в семье и никогда бы не был продан. В народе ходит печальная шутка, что повезло тем евреям, которых Советы перед приходом немцев сослали в Сибирь вместе с латышами. Тем самым они спасли их от неминуемой гибели. А в Сибири оставался хоть какой-то шанс выжить. (Некоторые выжили и потом вернулись).
Так родился этот стих. Но лучше, чтобы все они выжили и умерли от старости.