Движется облако – выпав из уст
вместе со словом. Музыка смеха
опять заглушает знакомый хруст
зелёных бумажек. А в брызгах вина
вносят на медных щитах имена
неомрачённых призёров успеха.
Дверью скрипя. Ну, а я здесь причём?
Мне бы пора возвратится обратно
или хотя бы стоять на своём.
Но я продолжаю сидеть и невнятно
мямлю о том, что лежит за окном:
юрко успев пробежаться глазами
по линии шеи какой-то молодки.
Ужасно курносой, с большими руками.
Удел её глуп – не нравится всем
перед четвёртою рюмкою водки,
но после – зачем утомляться речами.
И по-крестьянски решив сей проблем
рожать её вновь повезут в Вифлеем...
Останется облако, чтобы с чела
мог я морщины стереть до рассвета,
если проснусь. Кто сидит у стола?
Ночь говорит: Это осень пришла!
Вот у порога сжигает дотла
кучу своей аппликации лето.
А я не хочу потеряться в словах
ведущих меня переписывать время
в дар Громовержцу. Чтоб в песнях и снах
чувствовать вновь то гнетущее бремя
горькой судьбы... Я люблю откровенье!
Но падаю в ямы готовых идей,
словно в гарем – пусть придёт наслажденье,
в шуме листвы над могилой моей...