Я вхожу в транс, в состояние отрицания действия, я вхожу в бессмысленную фазу становления, описываю буквенной вязью свои наблюдения. Душа будто окаменела, распятая чужеродным дождём. Я вхожу в её комнату, девственную комнату, и вижу семейные образы. Она зависима от духовных воззрений матери. Отец же слаб, его стёр тяжёлый ластик будничного аппарата. Настенька запуталась. Неужели, неужели она прикована к постели... Дневной режим. Правила самобиографии...
Я отрицаю наличие свойств у телесных конструкций. Взлетаю и падаю, впадаю в реки, в травы, выпадая, вылетая, выныривая, распахивая грудную одежду, чтобы вытащить звёздный центр из недр анатомии.
Пётр говорит мне... Куда же ты идёшь? В какую сферу миропонимания? Ты озабочен проблематикой противоположностей. Поглощение, поглощение... Сломанная ветвь хореографической грамматики...
Праздный цвет, синхронная поступь скульптурных предметов... Падающий павлин, съедающий крокодила жираф... Рваные фразы под кроватью, страх перед отсутствием страха... Болтающиеся сандалии, скрывающие деревянные ножки... Образ безумия, сдавливающий головной циферблат... Разрубленные декорации сновидений... Бессонные ночи, огненные ночи... Ярко-жёлтые корабли в лунном парке...
Я вхожу в транс, замирая, запирая все двери на миллиард ключей...
Видения будущих грёз обнаруживают призраков в туманных аттракционах... Нежность изломанности... Руки-птицы... Глаза-горошины... Я превращаюсь в петлю... В струнный портрет... В пластилиновый контрабас...
Настя податлива для изменяющих вдохновений...
Пётр говорит... Зачем ты бросил её на берегу спелого озера....
Зачем ты уронил свою люстру в старинном коридоре...
Зачем нарушил взаимодействие тягостно цветущих граней...
Я впадаю в бессознательность материи...
Мои герои забинтованы полуночным силуэтом...
Мои искусственные сказочные видеокартины прерваны ритмом шагов...
Я вхожу в транс-транс-транс...
Зажигая обрывочные воспоминания...
И они освещают мне путь...
Путь к обновлению...