Вокзал, перрон. И поезд уходящий.
И вечер, бесконечно долгий вечер.
И мама на перроне сжала плечи.
И ветер гулкий, резкий, леденящий.
Я уезжала. Знала - не вернусь.
Ждала отъезда, презирала сцены.
Ждала лишь встречи, радость, перемены,
на самом дне души упрятав грусть.
А мама... Все стояла на перроне.
Уже одна, платок в руке сжимая.
И что-то говорила, как немая.
И выглядела очень посторонней.
Я уезжала. Я была в пути,
хотя колеса только застучали.
Я уезжала, я была в начале
всей жизни. Той, что будет. Впереди.
А мама...Провожать меня училась,
стоять одна на брошенном перроне
и выглядеть какой-то посторонней.
И той же ночью мне она приснилась.
Я все спешила: ставить резко точки,
решать за всех, слагать стихи и жизни,
быть нужной многим, никому не лишней.
А мама... Мама всё шептала: дочка...