она мертва, но не важна форма.
её душу мне влили внутривенно.
темновато-красная жидкость наполнялась во мне.
мне было мучительно,
но я лишь молчаливо улыбался.
я ведь с ней при смерти венчался.
я вызвал старца-монаха в реанимационное отделение.
мы просто не могли поверить в наше разделение.
а пока венчались, мы плакали.
хватило полить её любимые цветы.
матрикарии или ромашки.
с улыбкой на лице
и слезами на глазах
она говорила, что мы 'дурашки'.
это было забавно.
она ведь была художницей.
я – всё ещё поэт.
тот ещё духовный тандем.
ради искусства поставили в спальне самодельный тотем.
мы не умели нормально жить.
мы не умели хорошо готовить.
мы не умели толком полы мыть.
мы лишь умели что-то необычное творить.
стихи под картину.
иллюстрации для стихов.
образы являлись из самых потаённых снов.
из самых спрятанных и закрытых дверей.
мы создавали монстров, гибридов, забавных зверей.
мы создавали ад и рай.
божественный град и выжженный край.
мы были в этом бессмертны.
мольбы о вечной жизни безответны.
наши богатые миры – несметны, нематериальны.
но мы вплетали их в ткань бытия.
интегрировали в материальность нашего скудного житья.
теперь всё убыло вместе с ней.
больше не зажечь огней.
больше не помедитировать в Тибете.
больше не будут рады мне на свете.
а когда не станет меня,
попрошу отнести наши тела
к старому алтарю,
где закрепили союз кровью своей.