Вот ещё минута улетела
в вечности смеющийся оскал.
Я смотрю на сморщенное тело,
той, какую в юности ласкал.
Как же нам, избалованным раем,
Господом урезаны права.
Потому, с рожденья умираем,
всуе отвлекаясь на слова...
На обиды, споры, обещанья:
о любви до гробовой доски.
Но ни чудеса, ни завещанья,
не спасают душу от тоски.
Ты сидишь года перебирая.
Милая, глаза свои утри.
Ведь тебе рукой подать до рая.
Где нам снова будет тридцать три!
Там, в краю любви и царстве света,
я тебя и в вечности найду!
Если только, за грехи поэта,
не оставят доживать в аду.