Когда ты говоришь о небе, я всегда вспоминаю звёзды.
Улыбаюсь. Иду по краю. Останавливаюсь. Курю.
- И зачем обнимать огонь, если рядом вода и воздух?
- Для чего говорить с луной, если можно встречать зарю?
- Погоди, но зачем нам солнце, на котором горишь дотла?
- Почему ты решил, что после этой жизни нас ждёт метла?
Почему ты решил, что знаешь, меня лучше, чем я сама?
- Потому что, пройдя всё то же, я сумел не сойти с ума.
Потому что потом я думал, что могу поменять весь мир.
Потому что теперь я понял, что способен тебя любить.
- У меня здесь своя дорога и мой собственный будет мир.
И в нём будет такое солнце, что не сможет меня убить.
Пару лет я ходил по краю, улыбался, шутил, курил.
Ты, как раньше, хотела рая и была у его перил.
- Здравствуй, здравствуй. Ну что ты, как ты? Всё купаешься в свете солнц?
- Здравствуй, милый. Ну, будет, как же! Что за ветер тебя принёс?
- Я не знаю. Да всё как раньше. Но со временем всё прочней.
Что-то бросил, а что-то начал. До сих пор не люблю врачей.
- Понимаю. А я летала там, где падать всего больней.
И теперь, когда я упала, жить мне стало всего вольней.
Это небо - оно живое, и оно со-творяет всё.
Море, солнце, песок и воздух. И куда-то нас всех несёт.
Так что дом мой теперь на суше. А кровать у меня - трава.
Знаешь, в чём-то ведь все не правы. Может, в этом хоть я права.
- Когда ты говоришь о небе, где-то снова мерцают звёзды.
И не нужно ходить по краю, останавливаться, курить.
Потому что в каждом из нас и огонь, и вода, и воздух.
Потому что заря с луной чередуются, может быть.