У этой истории не будет чёткого размера,
Этот текст всегда будет без даты,
Рваный, как высшая полумера,
Без автора, как опухоль простаты...
Они говорили "Движение – это жизнь",
Но всё зависит от того, как на это смотреть.
Ведь при неосторожном движении я могу умереть.
Теперь даже при осторожном. Вчера скажи Им.
Иногда мне кажется, что я тону,
И тонну помады перебрав по тону,
Я всё равно бессмысленно иду ко дну,
Ещё не зная, что воронки бездонны.
И под толщей войны не слышны стоны,
Ведь под толщей воды всё кажется толще.
И свет сюда не проникает, и туш звучит медленно.
И тушь течёт по щекам временем,
Которое на дне всегда замедленно,
Когда правда к свету тянется семенем.
Но именно свет, выталкивающий наверх семя,
Оставляющее в бездне щупальца-корни,
Именно свет помогает нам остаться теми,
Кто считает себя племенем непокорным,
Пламенем, которому мы свои страхи скормим,
Временем, которое мы непременно ускорим.