В перечне тишины
Новой и старой одновременно
Сначала была ночь,
Потом я родился
Стихотворением.
На разных языках написаны времена года.
Зима, Персефона...
Медленные тона вписаны в одно слово.
Иные стихи приходят в вены,
Приходят пригвоздить ладони к листу эпохи.
Зима была Написана от Руки.
Эта арка уже прочерчена,
Открыта в восьмой ноте,
Длится за пределами мгновенья, на дне сада...
Снежная царапина в воздухе
И летят снежинки в хрустальный океан
Звонить в свои колокола.
Вечность, которую я должен пересечь
От глаз сердца к очам Господа.
Письма головокружения
Сдувают длинную ноту
И цвета не лишены боли...
Не читайте в остывших слезах то, что хотите прочитать,
Читайте слёзы.
Читайте моление о таянье вечных снегов.
Мы все входили в эту комнату, чтобы забыть свое имя.
Чтобы прочесть вековое послание,
Прибитое к ветвям кл;на или неба...
К ветвям возбужденного цветения,
К ветвям прощальных игл.
Наполняясь до краев и переливаясь,
Плача в опустошении, чтобы испить и снова наполнится.
В этой комнате не думают о последнем или позднем.
В этой комнате каждый из нас познал плоть
В её напряженной и расслабленной красоте,
Любил больше, чем любит молитва или музыка...
В этой комнате мы опускались со словами,
Переплетённые рука об руку,
В стихи, распятые на листе.
Слова, которые мы уже произносили.
Слова, все наши поиски - ни что иное как забывчивость.
Это был путь,
Это было не моё,
Но это был я.
Почему ты всё ещё пишешь, Поэзия?
Рассыпались листья по столу,
Рассыпались просить аромата...
В своем последнем чтении
Последним читателем воскреснув.