1
Впитавши огонь раскалённого блюда,
в бескрайней пустыне барханы горбаты.
Бредут друг за другом бесстрастно верблюды,
и первый бесстрастно бредёт, и десятый.
И первый спокойно идёт, и последний,
как бусины, сцепленные вереницей.
Загар у погонщиков иссиня медный,
жарою и ветром изъедены лица.
Идут дромадеры навьючены солью,
В Сахаре песок баламутя, как сахар.
И нет в их глазах ни обиды, ни боли,
и нет в их сердцах ни сомненья, ни страха.
Усталость доводит до пота и лени,
Встают миражи и щекотят по нервам.
Но первый плюёт на мираж и последний,
плюют на усталость последний и первый.
А жёлтое марево мелко дрожало,
и так далеко ещё было до дома...
Вот так бы и нам: не дружить с миражами,
Поверить бы истине за окоёмом.
2
Идут корабли по горячей равнине,
и их силуэты горды и горбаты.
И тонут в песке тени длинны и сини,
и шорох шагов глохнет в воздухе ватном.
Бескрайнее море, бездонное море:
ни капли воды , как насмешка Аллаха.
Кто двинулся в путь, тот с Аллахом не спорит,
а тот, кто с Аллахом, не ведает страха.
Плывут по судьбе Мустафы и Джафары.
С водой бурдюки с каждым днём невесомей.
И плавится время от зноя и жара.
Чем дольше дорога, тем дальше от дома.
Торговых путей перепутаны нити:
пророчат то смерть, то бессмертье живому.
Плывите, верблюды, идите, бредите
по солнцу, по звёздам, по чувству шестому!