Вот и в небе свинец на картечь порубило,
В нём как бусы рассыпанные – синева,
А на донце души ни обиды, ни ила –
Чёрствым хлебом порезанные слова.
Не заглянет и рыбица к нам золотая,
Рыболовному корму размякнуть зазря,
Только в небе мелькнет журавлиная стая
И её отраженье разрежет заря.
А из сердца глубин, из подводного мира
На опушку вдруг выберется Водяной –
Одинокой судьбы самосуд и мерило,
И начнёт диалоги вести сам с собой.
- Ну, так что ветерок, обрываешь остатки,
Словно ветошь, листвы, с безутешных ветвей?
- Ну а ты все кряхтишь, всё тебе – наизнанку,
Что тебе нашептал зеленеющий Змей?
- Я со Змеем – ни-ни, лишь застойную воду,
Потребляю, закусывая жабьём…
- И с русалками ты не водил хороводы?
Так давай, заливай, мы убогих не бьем!
Может мне, и приснились такие беседы,
Неизвестно в каком, бесшабашном году.
Вижу – теплится свет, там, в окне у соседа,
Значит – дома, есть водка, пожалуй – зайду.