Белый-белый, как лист, где начертаны знаки,
где тюльпановой гладью чисто вышита жизнь,
здесь в почёте коты, малыши и собаки,
а сейчас так тревожно... Ты только держись.
Журавлиной тоской отзывается осень,
по пустым деревням тянет гарью с полей,
ты уже позабыл, что когда-то несносен
был простой разговор об охране твоей.
Ты устал, засыпая тревожно и зыбко,
вычислять направленье ударной волны
и держать наготове рюкзак и улыбку
для детей, виноватых - увы - без вины...
Это сон? Это страшная прошлая битва
твой тревожит покой, грохоча по ночам,
беспощадно и зло режет память, как бритва,
сатанинской изжогой в глаза хохоча;
это гордые отблески воинской славы
так кричат о цене, поднимая процент
по оплате долгов, разрывных и кровавых,
время бьётся в петле сшитых траурных лент?
Это сон. Будет утро, белее бумаги,
будет жизнь - там, где не было раньше её, -
ибо только любовь сгладит швы и овраги.
Я люблю тебя, Город, ты - сердце моё...