Я демобилизовался из Армии и вернулся в ГИТИС, чтобы дальше учиться на театроведа.
Первая на ком остановился мой взгляд, была красивая девушка с длинными пепельными волосами и карими газельими глазами. Она пробиралась к туалету сквозь строй курильщиков. На девушке был красный замшевый костюм, который ей очень шел.
«Я на ней женюсь!» - подумал я. Вспомнилась строчка Гумилева: «девушка с газельими глазами моего любимейшего сна».
«Мне на вашем курсе эта девушка нравится!» - сказала мне моя подруга Катя Габриэлова. « Мне тоже!» - ответил я.
Мой друг Саша Вислов, тоже заметил прекрасную незнакомку: «Давай, Леха!» - благословил он.
Познакомились. Аня Бобылева.
В то время принято было загружать студентов профессиональной практикой. Это были счастливых две недели полного безделья, фактически вторые каникулы. Назавтра мы были абсолютно свободны.
«Давай поедем ко мне пить спирт – неожиданно предложила хрупкая Анечка, - у меня есть спирт».
Долго ехали на промерзшем автобусе.
Спирт пить мы не стали, а телефон все время трезвонил. Ане звонили все ее подруги. А девушки Катя и Оля вообще вскоре примчались в гости.
Они почему-то улеглись на диван и укрылись по самую шею пестрым пледом. Тут с работы вернулась Анина мама Людмила Семеновна. И разогнала весь малинник.
На следующий день я и Аня отправились на птичий рынок. Аня хотела купить морскую свинку, и даже успела имя ей дать – Васька. Свинок на Птичьем рынке, увы, не было. Зато я впервые поцеловал ее. В щечку.
Аня была одета в тяжелый овчинный полушубок и теплый островерхий башлычок. Был очень сильный мороз. Особенно мерзли ноги. Анечка оживленно болтала, рассказывая что-то про своих родственников и ухажеров.
Хорошо еще, что мы зашли в булочную погреться, и съели горячих вкусных бубликов. Сейчас их, несмотря на изобилие разных хлебопекарных изделий, не делают, (то ли мука не та, то ли мастера перемерли). Купили еще один бублик, он достался упитанной рыжей собаке . Что ж, пусть поест бедняжка.
И вот обледенелый автобус уже везет нас на Савеловский вокзал, возле которого находился, да и сейчас находится Анин дом, только буквы «Слава КПСС» сняли. Я растирал ей ноги спиртом, они были просто ледяные.
Вскоре Аня познакомила меня со свое бабушкой Бетти, затем и с отцом,
Леонидом Евгеньевичем. Мы подали заявление в ЗАГС.
Мы были веселы, счастливы, талантливы. Казалось, что так будет всегда…
Но «судьба последу шла за нами, как сумасшедший с бритвою в руке».