Ещё я помню здесь игру в бильярд:
За окнами белел вишнёвый сад,
И бури ничего не предвещало.
Теперь смешны дуплеты, круазе,
Когда решило небо: быть грозе
И ветви, извиваясь, затрещали.
Имение, как душу с молотка –
Дыши, прошу, до каждого глотка:
За старика, что слаб на оба уха,
За речку, голосящую вдали,
За то что не ценили, а могли,
За вишни цвет нежней и легче пуха.
Не удержать легчайшего в горсти –
В отчаянье по ветру распустить,
Не дожидаясь дня аукциона.
Ушедшие, отринувшие страх,
Смахнут древесный воздух, то есть прах,
Который заметает лица оных,
Прозрачных, как весенняя роса,
Они и есть та память, свет и сад –
Когда-то жили, верили, любили –
Фантомами навек переплелись,
Сад корневищем дышит вглубь земли,
Не понимая, что его срубили.