Я росла под "Больше никогда!"
И старела в "Можем повторить!"
Вот вам и накликалась беда
Вот вам и сыночков хоронить.
"Больше никогда!" - молился дед,
Мир держа в ладонях, как птенца.
На завод с собой беря обед,
Всё съедал до крохи, до конца.
Мой отец, мальчонкой лет пяти,
Всё боялся белого ломтя.
"Цэ ни хлiб", - с Донетщины в пути
Плакало голодное дитя.
Бабушка везла его домой,
Угнанного с наших берегов.
Он в штанишках с лямкою одной.
С деревянной саблей от врагов...
После шли парадами года.
На похоронах звенела медь.
Орден на подушке: "Никогда!"
А теперь " Мы можем умереть!"