Мы сами, люди, предпочли уродство,
Свободу предпочли дарам любви.
И, как Исав за красные бобы
Отречься пожелал от первородства,
Из-под опеки доброго отцовства
Ушли... Куда? В бессчётные гробы!
Теперь, объевшись глупым своевольем,
Нет, не постигнув – заподозрив лишь,
Что сеем пот, бредя весенним полем,
Что по усопшим шелестит камыш,
Мы говорим Создателю: «Помилуй!»
Кричим: «Спаси нас, грешных, успокой!»
А своеволье катится по миру,
Когда-то снежный ком, теперь – горой.
А мы, вчера смотревшие столь гордо,
Сутяжным обольщённые умом,
Ложимся, плачем: «Не нужна свобода.
Что нам свобода, если все умрём?»